Государственная дума всеми четырьмя фракциями проголосовала за проект закона «О защите религиозных чувств граждан Российской Федерации». Если закон обретет силу — оскорбителям этих самых «чувств-с» будет грозить штраф до 300 тысяч рублей или лишение свободы сроком до 3 лет.

Как известно, инициатива сия последовала после «дела Pussy Riot» и особенно после прокатившихся по РФ и Украине актов «спиливания крестов». Если не входить в контекст российских реалий — то данный закон оправдан и своевременен; более того — его принятие даже выглядит как некое «сближение с цивилизованным миром», ибо в ряде стран Запада действуют аналогичные нормативные акты. Но… в свое время саркастичный П. Чаадаев безжалостно вывел горькую формулу: «Мы рождены для того, чтобы давать остальному миру страшные уроки». Вот и нынешняя законотворческая инициатива не составила исключения: скажу больше — по своему содержанию она чрезвычайно злокачественна.

Во-первых, возникает вопрос, о котором явно не подумали депутаты: об оскорблении каких верующих идет речь? Ведь Россия — страна полирелигиозная, и по Конституции все веры равны. Учитывая присущие российской ментальности крайнюю авторитарность мышления и почти полное отсутствие толерантности, легко сообразить, что само существование «иноверных и инославных» (есть такая идиома в современной РПЦ) может трактоваться как то самое «оскорбление чувств».

Что из этого последует на практике — даже выдумывать не надо: перед глазами свежий пример московского микрорайона Митино, где местные жители сорвали строительство мечети. Их оскорбляет вид минарета и звук пения муэдзина. А то, что они своей акцией вовсе не виртуально оскорбили чувства мусульман — никого не волнует. Тут стоит только начать — и готова матрица тяжелого гражданского противостояния на религиозной почве… Я уже не говорю, что законопроект в данном своем виде фактически оставляет вне правового поля атеистов и агностиков, что опять-таки противоречит Конституции: а что, если они тоже начнут «качать права»?

Во-вторых, и это главное, в законопроекте слишком туманно определена суть вопроса — что есть пресловутое «оскорбление чувств»? И эта «туманность» открывает простор для просто фантастических злоупотреблений. Чтобы не быть голословным, расскажу историю, которая была лично со мной несколько лет назад, когда я сотрудничал с одной из православных радиопередач Екатеринбурга. После четырех месяцев работы выяснилось, что на меня в епархию (на самый верх, к «владыке») поступил донос от одной из слушательниц — преподавательницы философии в одном из государственных вузов города (!). Формулировка — точь-в-точь как в нынешнем законопроекте: «оскорбление чувств верующих». А вот конкретика — потрясающая: она состояла из трех пунктов:

— упоминание имени Гоголя (!!!). Оказывается, это имя непереносимо для истинно православных, поскольку писатель вывел в ряде произведений образ черта (!). До такого не додумывались даже большевики…

— упоминание о том, что княгиня Ольга крестилась в Византии, будучи до этого язычницей (информация, доступная любому школьнику!). Княгиня-де – равноапостольная, и быть язычницей не может! Я, каюсь, съязвил: «А что, Богородица тоже была православной еще до Рождества Христова»?

— наконец, цитирую, «отступление от единственно правильного православного понимания истории» (!!!). В чем состоит это понимание, получить членораздельного ответа не удалось — кроме убеждения, что «Запад нам враг».

Прониклись или еще нет? Для того чтобы попасть под действие пресловутого закона, если он заработает, совершенно не обязательно плясать в Храме или пилить кресты. Достаточно, например, педагогу на занятиях по истории критически отозваться о Николае II, чья политика, увы, дает поводы для критики, — и уже появляется риск получить донос от какой-нибудь озабоченной фанатички: царь же причислен к лику святых, и любая его критика есть «оскорбление чувств».

С такого ракурса любое высказывание о русской истории становится рискованным — например, критика любого царя или великого князя будет квалифицироваться как пресловутое «оскорбление» («они же — помазанники Божии»!). В клерикальных кругах, для сведения читателя, даже Ивана Грозного уже почитают как «святого царя», а все сведения о патологической жестокости последнего списываются на… «происки Запада» (!). Что же касается русской литературы, памятуя об отношении к Гоголю, то вот вам вполне возможный список имен, одно упоминание которых может оскорбить чувства современных «талибов от православия». Ломоносов (за антицерковный «Гимн бороде»), Пушкин (за «Сказку о попе» и «Гавриилиаду»), Лермонтов (за «Демона» и «Мцыри»), Грибоедов (за масонскую тематику в «Горе от ума»), Островский (за образы Феклуши в «Грозе» и Глафиры в «Волках и овцах»), Некрасов (за главу «Поп» в поэме «Кому на Руси жить хорошо»), Достоевский (за «Легенду о Великом Инквизиторе»), Лесков (за критику церковников в «Очарованном страннике» и «Соборянах»), Тургенев (за роман «Накануне», где героиня проявляет активное начало в любви и сексе), Чехов (за евангельские ассоциации в образе Пети Трофимова), Бунин (за эротические сюжеты), Куприн (за «Олесю»: героиня — ведьма!), Булгаков (разумеется, за «Мастера и Маргариту»). А также Фет, Блок, Пастернак, Мандельштам и Бродский — за их еврейское происхождение. Ну, и вся мировая литература — ибо все ее представители были неправославными.

Весь этот дурдом уже начался «в реальном времени». Вот последняя новость «в тему»: Таганрогский суд, тот самый, который некоторое время тому назад признал экстремистской литературой сочинения Льва Толстого, принял к рассмотрению иск группы «православных активистов» к… «Золотому ключику» А. Н. Толстого. Конкретно, общеизвестную сказку обвиняют в… злостном пародировании Писания: Буратино, как и Христос — «сын плотика»; он не тонет в воде (намек на «хождение по водам»); он платит 30 сольдо (чем не 30 сребреников?); наконец, Карабас-Барабас носит длинную бороду — явно священник! Штрих к портрету: составители иска путают двух Толстых, приписывая сказку ненавистному Льву…

Теперь вы понимаете, читатель, в какую «черную дыру» нас всех толкают? Ведь фактически думцы дают индульгенцию всем желающим на беспрецедентную компанию доносительства — причем не только по идейным соображениям, но и просто для сведения личных счетов.

И последний штрих. Режиссер Павел Лунгин заметил, что под действие сего законопроекта непременно попала бы блаженная Ксения Петербургская. От себя добавлю — и сам Иисус Христос.