60-летие революции: заседания, праздники, рапорты о свершениях в честь юбилея. Уже через неделю стало ясно, что это не совсем так.

День 8 января заканчивался, когда дежурный столичного Управления КГБ получил тревожное сообщение — взрыв в метро, рядом со станцией «Измайловская». Едва туда отправили следственную группу, стекла в помещении тряхнул взрыв поблизости. Чекисты переглянулись: «Да что это? Война?!». Через пять минут грохнуло еще раз, на Никольской, в километре от знаменитого здания на Лубянке и в двух шагах от Кремля.

Это была чудовищная пощечина органам безопасности, всему руководству страны. В предшествующие десятилетия встающему на ноги социалистическому государству приходилось вести бой с весьма сильными противниками — белоэмигранты, немецкая разведка, украинские и прибалтийские националисты. Но даже в те тревожные годы удалось не допустить того, что произошло сейчас, когда СССР, казалось, был воплощением могущества, — взрывов в столице.

Заглянуть под каждый камень

Огромный аппарат осведомителей госбезопасности оказался бесполезен — заблаговременно не поступило никаких, даже самых расплывчатых предупреждений. Не было и сигналов о пропаже с предприятий взрывчатых веществ. Вдобавок опыта раскрытия подобных преступлений тогда еще не было. Следствию предстояло брать числом, упорством, дотошностью. К работе были подключены невиданные силы следователей, оперативников, экспертов.

Было опасение, что серия терактов может быть продолжена. Курсанты учебных заведений КГБ были сняты с занятий и отправлены в гражданской одежде на скрытое патрулирование общественных мест Москвы.

За несколько дней было дотошно допрошено порядка пятисот человек, видевших, что происходило в местах взрывов незадолго до трагедии. Бесполезно — никто не заметил, кто оставил сумки со смертельным содержимым. На месте происшествий в буквальном смысле по крупицам собирали остатки взрывных устройств. На Никольской, где бомба взорвалась на улице, собрали весь снег с крыш зданий вокруг и с тротуара в радиусе 50 метров. Растопили. И вот здесь улыбнулась удача. Из талой воды выловили минутную стрелку комнатных часов, которые выпускались в Ереване.

Другим прорывом следствия стала идентификация корпуса бомбы, заложенной в метро. Поначалу это казалось тупиком — обычная бытовая гусятница. Толку-то, такие миллионами продаются в отделах посуды… По обломкам эксперты установили параметры металла, краски, даже где выпущена — харьковский завод. Для порядка отправили запрос туда. И получили неожиданный ответ: таких изделий выпущена ограниченная экспериментальная партия. В продажу не поступала! Разошлась на подарки предприятия разным нужным людям на Украине, юге РСФСР и в Закавказье.

Опять Закавказье, но вдруг совпадение? Праздник принесла телеграмма из… Ташкента. В свое время следствию не удалось определить изготовителя сумки, в которой лежала бомба в метро. Эксперты смогли только разложить лоскуты обгоревшей ткани в некую реконструкцию, как выглядела эта сумка. Фотографию размножили и разослали всем сотрудникам правоохранительных органов страны. Надежда на результат была микроскопической, но даже такой шанс негоже было игнорировать.

И это сработало. Ретивый и глазастый молодой сотрудник узбекского КГБ, дежуривший в аэропорту, увидел у какой-то женщины такую же сумку. Все в порядке, внутри обычные личные вещи. А вы где, гражданка, такую сумку взяли? В Ереване. Дальше женщина полетела уже с другой сумкой, которую чекист бегом купил ей за свои личные деньги, а эта сумка отправилась к экспертам.

Однако следствие увязло снова. Материалов о том, кто в Армении мог бы встать на путь террора, было крайне мало. Местным чекистам пришлось признаться, что партийное начальство фактически запрещало им работать по националистам. Мол, подозрение, что таковые вообще могут быть, является оскорблением для народа, где все как один любят своих братьев по СССР.

Забывчивость и беспечность

Сколько бы искали террористов в Армении, предполагать сложно. Преступники сами ускорили свой конец, решив совершить еще одну атаку. То ли не сообразили, что в Москве введены чрезвычайные и в то же время негласные меры безопасности, то ли сочли — прошло достаточно времени, чтобы у сотрудников правопорядка бдительность притупилась. Шутка ли, прошло ведь уже 10 месяцев.

В довершение всему от волнения террористы допустили несказанную оплошность. Чтобы замаскировать бомбу, ее перевозили в сумке вместе с личными вещами, верхней одеждой. И когда сумку оставляли в зале ожидания Курского вокзала, одежду забрать забыли.

Сумка обратила на себя внимание одного из патрульных курсантов. Опять этикетки ереванских изготовителей. На внутренней стороне лежавшей там лыжной шапки — короткие черные волосы.

Курский вокзал находится на той же линии метро, где прогремел первый взрыв, другие две бомбы были заложены неподалеку от находящейся на этой линии станции «Площадь Революции». Чекисты предположили, что террористы действуют по одной и то же схеме. Места для закладки выбирают так, чтобы затем быстро, в течение получаса-часа покинуть Москву еще до взрывов. Причем уезжают напрямую в родные места, почему в сюжете и фигурирует Курский вокзал, откуда отправляются поезда в Кавказский регион.

Сделали и другое предположение: оставленная в сумке одежда была не «маскировочной», террористы забыли свои вещи. На станции соответствующих железнодорожных направлений, на поезда, отправившиеся с Курского вокзала незадолго до обнаружения сумки, были оперативно выброшены розыскники, искавшие одного или нескольких брюнетов кавказской наружности, без верхней одежды.

И вскоре двое таких были задержаны. Что они делали в Москве, связно объяснить не могли. А чуть позже один из них дал признательные показания. Проведенные на их квартирах обыски вывели на организатора терактов, который самолично в Москву не выезжал.

Жизнь за святыню

Советское руководство имело в Армении гораздо меньше проблем с националистами, нежели в соседних регионах Кавказа. То, что Россия является единственной защитницей армян, не было какими-то высокопарными заявлениями с трибуны — в этом искренне были убеждены массы простых людей. В Армении каждый знал, что после расцвета в Средневековье их народ несколько веков томился под пятой турок и персов. Религиозное и культурное возрождение началось лишь в XIX веке, когда земли Западной Армении оказались в составе России. Те же армяне, которые оставались в Османской империи, целенаправленно истреблялись.

Однако была у армян и обида на Советскую власть — Арарат. Эту великую гору армяне считают своей, это один из символов их нации. В 1828 году она перешла от Персии к России, в 1918 году, соответственно, оказалась на территории созданного наконец независимого государства — Армянской ССР. Но в тот период развивалась душевная дружба между советскими республиками и новорожденной Турцией — государством, созданным на обломках Османской империи. Турция тогда была одной из немногих стран, согласившихся развивать отношения с большевиками, а те нуждались в союзниках чрезвычайно. Более того, в Турции подумывали пойти по пути строительства социализма.

По всем этим причинам большевики сделали щедрый подарок — сначала РСФСР, а затем три закавказские республики подписали в 1921 году с турками договоры, в соответствии с которыми регион Арарата был передан Турции. Для армян это стало скорбью на многие-многие годы. Что и толкнуло троих молодых людей на жестокий и абсолютно бессмысленный шаг.

В январе 1977 года погибли семеро москвичей. Однако спустя пятнадцать лет эти акции стали предметом для подражания террористов нового поколения, причем самых разных мастей. Новые взрывы в Москве унесли в десятки раз больше жизней.