Листая архивные подшивки, с интересом вглядываюсь в фото людей, которые становились героями публикаций.

Захотелось напомнить о героях «УР» прежних лет в надежде, что читатели узнают на старых снимках своих родных, бывших коллег или наставников. Узнают и сообщат о их дальнейшей судьбе. Первой на наш призыв откликнулась бывшая работница завода «Русские самоцветы» Валентина Дмитриевна Пьянкова.

— Ваша газета в 70-е годы прошлого века не раз писала и обо мне, и о моих учениках, — сообщила она, — у меня целый альбом с вырезками и фотографиями. И как здорово, что вы решили о нас вспомнить! Я уже давно не работаю, завода «Русские самоцветы» тоже давно нет. А ведь он славился мастерами на весь мир.

Вообще-то Валентина мечтала стать художником, но художественное училище, куда она поступила, готовило мастеров-камнерезов, это и предопределило ее дальнейшую судьбу. На ювелирно-гранильной фабрике 17-летняя девушка сначала обрабатывала самоцветы — аметисты, горный хрусталь, гранаты… Дело у нее спорилось, и руководство, как бы сейчас сказали,  стало продвигать Валентину по карьерной лестнице.

Но для того, чтобы получить допуск к бриллиантам, пришлось подучиться. Без отрыва от производства Валентина окончила горный институт, ездила в Москву, где мастера учили ее секретам оценки. Только после этого ей доверили должность контролера ОТК. А как иначе? Оценить качество чужой работы можно лишь в том случае, если сам владеешь навыками огранки.

Кстати, когда Валентина начинала свой трудовой путь, большинство операций по огранке самоцветов выполнялось вручную. Сидя за столом в редакции, Валентина Дмитриевна показывает мне, как правой рукой она крутила ручку гранильного станка, а левой держала квадрант с заготовкой, которую предстояло превратить в изделие.

— Неудобно ведь, — не удерживаюсь я от восклицания. — Особенно, если учесть, что размер самоцвета небольшой, а граней надо нанести много.

— Конечно, неудобно, — соглашается Валентина Дмитриевна, — но других инструментов в 1949 году, когда я начинала работать, и в последующие годы не было. Приходилось приспосабливаться. Чтобы превратить алмаз в бриллиант, нужно проделать несколько операций. Сначала кристалл распиливают, потом идет обдирка или обточка — заготовка превращается в полушарие, и только после этого приступают к огранке. Если алмаз сравнительно крупный, наносится 57 граней, если помельче — 17.

Повезло Валентине Дмитриевне Пьянковой и с учителями. На заводе ее обучал Василий Ильич Ожгибесов, который работал вместе с сыном легендарного Данилы-мастера — Данилы Кондратьевича Зверева. Уральские умельцы гранили камни и для звезд Московского Кремля, и для Герба СССР. Ну а тонкости профессии оценщика бриллиантов Валентина Дмитриевна постигала под руководством директора знаменитого магазина часов на перекрестке улиц Малышева — Вайнера в Свердловске Константина Михайловича Колясникова.

Оценщик бриллиантов — третья ступенька карьерной лестницы моей героини. В помещении, где работает оценщик, как говорит Валентина Дмитриевна, царит белый цвет — белые халаты, белые шторы на окнах (даже лучик солнца не должен прорваться внутрь), абсолютно белый лист бумаги. На нем, согнутом пополам, рассыпаны бриллианты, и оценщик, вооруженный лупой, сортирует камушки по степени прозрачности, отсутствию или наличию трещинок, затемнений, оттенков.

— Как же глаза выдерживали?

— Плохо выдерживали. Видите, я в очках и поседела рано.

Седина в волосах — от чрезмерной ответственности. Не дай бог, отлетит камушек в момент огранки или оценки, потеряется. Тогда включают красный свет, и начинают поиски пропажи. Найдут — ура! Не найдут — тот, кто потерял бриллиант, возмещает его стоимость.

— Однажды я камушек лишь дома обнаружила — он в шов блузки попал, — вспоминает Валентина Дмитриевна. — Хорошо, что по дороге не выпал.

— А нечестные на руку работники встречались?

— Не без этого, — признается собеседница. — Но с такими сразу расставались.

На заслуженный отдых Валентина Дмитриевна ушла с должности начальника цеха. Но связей с коллективом не утратила. В прошлом году бывшие работники «Русских самоцветов» встретились, чтобы отметить 290-летие завода, хотя его уже давно нет. Предприятие, которое вело свою родословную от гранильной фабрики по обработке драгоценных и полудрагоценных камней, основанную в Екатеринбурге еще по указу Петра I в 1726 году, не выжило в рынок. В 2004 году оно было закрыто.

[photo]4903[/photo]

Валентина Дмитриевна принесла в редакцию альбом с вырезками из «УР». 

Фото Алины ШЕШЕНЯ.