Персонажи там не только ждали и искали Новый год, который олицетворял миловидный мальчик, но и поспешно, глумливо даже изгоняли со сцены очень непривлекательную личность — год старый.

Мы поклонники прогресса. Мы поднимаем тосты за новое счастье. Счастья старого не существует, это для нас взаимоисключающие слова. Нам всегда нужно больше, чем есть, и лучше или, по крайней мере, как-то по-другому. Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал. Говорят, именно это свойство натуры приматов сделало обезьян людьми, а людей заставило, в частности, запустить космические аппараты за пределы Солнечной системы. Тигры вон довольствуются теми антилопами, что у них есть, и потому в джинсах со стразиками не ходят.

Но при этом, вполне вероятно, тигры нас счастливей. Они ценят то, что имеют, не отбрасывая это в погоне за призраками. Вы когда-нибудь дарили цветы человеку, который говорит: «Ой, розы… Орхидеи были бы лучше»? Бывало. А вы когда-нибудь дарили такому человеку цветы дважды? Это уже вряд ли. Никто не дарит подарки бескорыстно. Всем нам нужна награда — видеть, насколько высоко ценит человек наш подарок, не мечтая более ни о чем.

Мироздание, вселенский разум в этом плане ничем от нас не отличаются. Не будут они одарять того, кто не оценил прошлые его подарки. А мы делаем именно это, мы отворачиваемся от уже подаренного, произнося все эти традиционные заклинания, что счастье, которое наверняка ждет нас в следующем году, сбудется.

Не ждет вас никакое счастье.

Оно уже здесь, с вами.

Уходящий год был трудным. Горьким. Страшным. Противным. Так и кажется, что даже в последние свои минуты, под шампанское и оливье, он будет продолжать исхлестывать нас новостями про катастрофы и разорения.

И все же — не говорите ему «уходи». Стисните зубы и посмотрите назад, чтобы вспомнить светлые его моменты. Вполне вероятно, что они больше уже не повторятся. В конце концов это был год, когда вы были живы и относительно здоровы, и были живы и здоровы те, кто для вас ценен. А это дорогого стоит.

Жизнь — это ведь и вправду чудо. И каждый ее день — счастье. И такая жалость, что время идет.