Когда слушаешь жаркие дискуссии, отдавать Курилы японцам или нет, неотвратимо вспоминаешь знакомый каждому диалог из булгаковской пьесы, ставшей советской кинокомедией.

«Кемьска волость? Да забирайте, пожалуйста!» — фыркает Бунша, исполняя обязанности царя. И вдруг получает окорот не от кого-нибудь, а от заведомо антисоциального элемента, вора Милославского: «Ты народным добром-то не разбрасывайся!».

Сейчас в России многие готовы, по примеру дурковатого домоуправа, отдать Японии четыре клочка суши в океане, тем более что за них сулят триллион долларов. Да и миллиард показалось бы много. Ведь просвещенные россияне любят японцев — это же хокку, суши, гейши. Во всяком случае, родную землю они любят значительно меньше. Ее слишком много, и значительную ее часть эти люди никогда в жизни не видели, а потому за свою не считают. На фотографиях же она выглядит слишком неприветливо, чтобы ее любить.

В третьем тысячелетии, бравируют просвещенные россияне своей просвещенностью, страна, нация — это не земля. А люди. И деньги. Вон как замечательно живут в Люксембурге и Монако, хотя земли там с гулькин нос. Даже закономерность какая-то прослеживается: чем меньше территориально страна, тем выше благосостояние на душу населения.

И тут вспоминается диалог двух странноватых агентов ФБР из сериала «Фарго», которых наказали унылой бумажной работой. Они задавались вопросом: если из архива вынести одну папку, разве он перестанет быть архивом? А две? А сотню?

Если распродавать русскую землю по кусочкам за хорошие деньги, то в какой момент этого процесса Россия перестанет быть Россией? Дело ведь вовсе не в том, что случится какой-то экономический коллапс. Катастрофа будет сугубо психологическая. Что бы там ни говорили умники про третье тысячелетие, мышление людей определяют их животные инстинкты. А звери не дерутся за деньги. Они дерутся за владения, территорию.

«Родина» в подсознании каждого из нас — это знакомый с детства ее контур на карте. Если этот контур начнет съеживаться, граждане страны окажутся без родины. И в этот самый момент страна перестанет существовать, потому что не бывает страны без людей, считающих ее своей родиной. Недаром ведь сами японцы столь массово, страстно, на протяжении многих десятилетий бьются, чтобы контур их Родины увеличился.

А если кому-то из россиян не терпится оказаться людьми без страны — пора бы им уже говорить об этом честно и без лукавства.