Мне же на днях довелось испытать противоречивые чувства. С одной стороны, было приятно спустя почти десятилетие встретиться с Надеждой Зверевой, про которую в наши дни можно писать «Повесть о настоящем человеке». С другой стороны, до боли расстроил повод ее обращения в редакцию — ей снова, как и прежде, приходится с боем добиваться того, что ей положено по закону.

В июле 1972 года Надя Кузнецова (это ее девичья фамилия) вместе с другими ребятами из кружка юных железнодорожников отправились на станцию Спортивная. В город возвращались поздно вечером, и когда садились в электричку, случилось непоправимое. Надя попала под колеса вагона, потеряла обе ноги. Два месяца она пролежала в реанимации, потом — дома, где ее долго выхаживала мама. Девочке пришлось заново учиться ходить — сначала на костылях, затем на протезах.

Поначалу люди, которые были причастны к трагедии, сочувствовали Наде и ее маме, выражали готовность всячески помогать. Но как только встал вопрос об ответственности за случившееся, великодушие иссякло. Покалеченный ребенок и ее мама остались наедине с бедой. Именно тогда, в 1973 году, в суде был рассмотрен первый иск Кузнецовой — Зинаиды Филипповны в интересах дочери. Мать просила взыскать с ответчика, управления Свердловской железной дороги, по чьей вине девочка получила увечье, затраты на посторонний уход и дополнительное питание.

— На меня эта история произвела неизгладимое впечатление, — говорит заслуженный юрист Российской Федерации Владимир Смирнов. — Я его запомнил, потому что оно было одним из первых в моей адвокатской практике и таким трагичным. Потрясла самоотверженность, с какой мать спасала дочь, не давала ей впасть в уныние, внушала, что жизнь не закончилась. И неприятно поразила мелочность, с какой представители ответчика пытались уменьшить платежи, и без того невеликие. К примеру, мама Надежды просила по рублю в день на дополнительное питание, то есть 30 рублей в месяц, а ответчик предлагал почти вдвое меньше — 17 рублей 50 копеек.

Народный суд Железнодорожного района встал на сторону потерпевших и в полном объеме взыскал с управления Свердловской железной дороги уже потраченные на уход и питание покалеченной девочки деньги. Суд также обязал ответчика и впредь выплачивать Кузнецовым по 70 рублей в месяц — до достижения Надеждой 15 лет. И еще признал за истицей право в будущем на возмещение убытков, связанных с утратой трудоспособности.

Надежда выросла, несмотря на травму, пошла работать, получила два высших образования, вышла замуж, родила детей. Человеку постороннему, который не знает, что случилось с ней в детстве, ни за что не догадаться, что перед ним инвалид. Когда я первый раз увидела ее в редакции, то тоже подумала, что тут какая-то ошибка. В редакционном коридоре, прислонившись к стеночке, меня ждала стройная молодая женщина — в туфельках на каблучках, в юбочке до колена.

Невозможно представить, что она ходит на протезах. Но она на них ходит и машину водит. Без машины, как вы понимаете, Надежде никак не обойтись. Но именно машина периодически вынуждает ее судиться с управлением Свердловской железной дороги — теперь подразделением РЖД. Инвалид второй группы Надежда Зверева признана нуждающейся в спецавтотранспорте — либо с ручным управлением, либо с автоматической коробкой передач. И обеспечивать ее автомобилем или выплачивать компенсацию на его приобретение обязано управление СВЖД. А оно каждый раз, как подходит время выплат, от своей обязанности пытается уклониться.

— Обидно чувствовать себя просительницей, унизительно каждый раз через суд взыскивать то, что тебе положено по закону, — признается Надежда Владимировна. — В юридической службе железной дороги мне признались, что они не против производить выплаты, но им для этого требуется решение суда. Между тем после очередной тяжбы судья им сказала: введите в компьютер дату, и спустя положенный срок автоматически производите выплаты. Но, как видите, мне опять пришлось судиться.

По закону компенсация за спецавтотранспорт инвалидам должна выплачиваться раз в семь лет. Надежда Зверева получила причитающуюся сумму (деньги, заметим, опять же пришлось взыскивать через суд) в 2010 году и, памятуя о прежних проволочках, решила уже в этом году, заранее начать хлопоты. Начала и нарвалась на очередной отказ. Тогда она подала иск в суд. Увы, в иске ей отказали. Свое решение судья Железнодорожного районного суда Галина Хайрова мотивировала тем, что хотя компенсация Надежде Зверевой была выплачена в 2010 году, но автомашину она приобрела в 2013-м, а значит, семилетний срок эксплуатации не истек.

— Видимо, при принятии решения судья исходила из того, что государство обеспечивает инвалидов автомашинами раз в семь лет, — говорит Владимир Смирнов. — Но она не приняла в расчет тот факт, что по госпрограмме инвалидам выдают новенькие автомашины. А Надежда Зверева приобрела автомобиль 2006 года выпуска, который до этого уже эксплуатировался. Так что семилетний срок, оговоренный в законе, в любом случае истек — хоть с момента выпуска авто, хоть с момента выплаты последней компенсации. И уже не как юрист добавлю, что мне стыдно за железнодорожное ведомство, которое с 1972 года столь бездушно ведет себя по отношению к покалеченному по его вине человеку.

У нас сегодня принято ругать советские народные суды… Но когда я вчитываюсь в два судебных решения по иску в интересах одного человека — Надежды Зверевой (Кузнецовой), сравнение не в пользу современных российских судов, утративших определение «народный». Даже в аккуратности проигрывают, хотя решение 1973 года отпечатано на пишущей машинке, а образца 2016 года — набрано на компьютере.

Цитирую мотивированное решение, вынесенное от имени Российской Федерации Железнодорожным районным судом в октябре нынешнего года: «Согласно справке Фонда социального страхования… стоимость автомобиля составляет 31636 рублей 22 копейки…» А между тем в той самой справке, на которую суд ссылается, стоит совсем иная цифра, в 10 раз больше — 371 636 рублей 22 копейки. Ладно хоть в копейках не ошиблись.

Утешает лишь то, что решение районного суда в законную силу не вступило. И Надежда Зверева собирается подать апелляцию в Свердловский областной суд. Остается надеяться, что там более внимательно вникнут в существо иска и разберутся, с какого момента следует отсчитывать срок эксплуатации авто.

Хочется верить, что следующая наша встреча с Надеждой Зверевой будет более радостной. И жаль, что нет у нас в обществе силы, способной принудить чиновников к милосердию раз и навсегда, заставить их давать инвалидам все, что положено по закону, без нервотрепки и судебных тяжб.