Милая Маша
Стоит предупредить тех, кто легкомысленно относится к банковским кредитам, — дистанция от неплатежа по нему до наказания существенно уменьшилась. Раньше можно было уповать на несовершенство нашей судебной системы. Пока-то банк подаст судебный иск на неплательщика… дойдет очередь до его рассмотрения… пока-то суд будет его рассматривать, что можно затянуть несложными уловками…
Словом, несколько дополнительных месяцев у вас было.
Летом законодательство изменилось. Банки получили возможность избежать судебной канители. Достаточно, чтобы на договоре сделал «исполнительную надпись» любой нотариус — и после этого документы можно передавать для взыскания непосредственно судебным приставам. Уже с октября Райффайзенбанк, ХКФ-банк и «Русский стандарт» включают соответствующий пункт в свои кредитные договоры, Сбербанк, ВТБ, ВТБ24 и Росбанк планируют начать делать это с января. И нельзя, конечно, в связи с этим не повторить — в банковской сфере у нас происходит нечто чудовищное. Экономическая логика разъехалась со здравым смыслом напрочь.
В любом бизнесе, в любом ресторане или магазине клиент с деньгами — самый желанный гость, которому наливают кофе. Но не в банке. В банке вас спрашивают: вы по поводу кредита? Нет, я пришел вклад открыть, полная сумка банкнот. Ну, тогда ждите. Сидят без дела две операционистки, но они обязаны быть свободны и наготове — вдруг кто за кредитом придет. Вот уж инфляция так инфляция. Не рубль падает к евро, а они все вместе падают — не нужны они банку, банк свои деньги не знает куда пристроить.
Это порождает поток жаждущих легких денег — иначе и быть не могло. Если у какого простака и было осторожное отношение к кредитам, оно растворяется после банковской рекламы: портрет радушной операционистки, подпись «Деньги после 15-минутной беседы». Не робей, налетай!
Миша первую машину купил в 30 лет. Маша — в 20. Маша взяла кредит. Миша работал, копил… и выглядит теперь полным дураком. Прощай, социальная справедливость. Машину Маши, правда, через месяц запортили на мойке — мойщики явно не боялись увольнения. Его никто не боится в стране «кредитов после 15-минутной беседы».
После описанных юридических изменений вряд ли что-то поменяется. Служба судебных приставов слаба и бесправна. Практически ничего в большинстве случаев с должника она взыскать не может, уголовной ответственности за невозврат кредитов у нас по-прежнему нет.
Сердобольное общество обеспокоено как раз тем, чтобы на должников не давили слишком сильно. Оно упорно воспринимает кредитную вакханалию как инструмент социальной справедливости — в примитивном ее понимании. Пусть все будут равны. Пусть машины будут не только у этих противных козлов, которые много работают, но и у милой Машеньки.
