По меркам истории, десятилетие — срок небольшой. Тем не менее именно с такой периодичностью мы решили подсветить  историю газеты до ее будущего юбилея. Сегодня мы рассказываем о 20-х годах прошлого столетия, когда выходила старейшая на Урале газета. 

(Первый материал цикла «Живая история» опубликован в номере «УР» за 7 ноября с.г.)

В одном из апрельских номеров за 1926 год «Уральский рабочий» сообщил своим читателям о том, как у гражданки Кочегаровой из Верхне-Исетска ее племянница Нина похитила из комода 600 рублей. Ну что примечательного в, казалось бы, бытовом преступлении? И для чего вдруг понадобились деньги юной похитительнице? Все дело в том, что, как написала Нина в своей записке,  «она в числе пяти человек пионеров уезжает в Москву, так как не в силах преодолеть страстного желания побывать на великой могиле «дедушки Ленина», — сообщила газета. Далее Нина просила не тревожиться о ней, так как в Москве она будет жить в приюте и, не будучи в тягость родителям, сумеет получить образование.

Признаюсь, из всей 110-летней истории «Уральского рабочего» мне более по нраву публикации газетных номеров 20-х годов прошлого столетия. Не было в них уже подпольного пропагандистско-агитационного надрыва первых номеров и еще не сквозила с газетных страниц партийно-советская «идеология» в виде многополосных резолюций, постановлений, речей партийных вождей, как, например, в годы 50-е или 70-е.

20-е годы прошлого столетия — «красные» добивают «белых» на востоке, вводят НЭП, а в конце десятилетия провозглашают курс на индустриализацию. В 1925-м погибает Сергей Есенин, а Михаил Булгаков издает «Собачье сердце». В 1926 году Светлов пишет «Гренаду», а Гитлер — «Mein Kampf». В 1927 г. увидели свет «Человек-амфибия» Беляева, «Хорошо» Маяковского, «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого. В 1928 году — «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. И порою кажется, что ильфо-петровский стиль перекочевал в его романы со страниц «Уральского рабочего» тех лет. Где-то забавно и иронично, где-то смешно, а порою — страшно…  

Как стреляли «шпионов» и… боролись с матом

Вне сомнения, противостояние между «старым» и «новым» миром тогда было нешуточным. И крови было пролито немало.  «В Молебском заводе 2 декабря при загадочных обстоятельствах погиб военный комиссар Матвеев. Есть основания предполагать, что он пал жертвою мести со стороны контрреволюционера. Тело Матвеева было изрублено на части и замерзшим привезено в одну из снежных ночей на двор занимаемого им помещения», — сообщал «Уральский рабочий» 15 января 1920 г.

15 июля 1920 года исполнился год, как частями 2-й армии Восточного фронта был взят Екатеринбург. Весь номер «Уральского» в этот день был посвящен этой дате, воспоминаниям очевидцев и участников тех событий. «…Немало рабоче-крестьянской крови пролито за это время по уральским дорогам, немало жертв унесла эта война. И сегодня, в праздник нашей победы над темными силами реакции, в светлый и радостный день нашего торжества, первое наше слово тем, кто пал в борьбе за освобождение Урала, кто бился в рядах красных бойцов на его склонах…».  Азин, Вайнер, Малышев, Хохряков — вспомнили тогда всех, чьими именами сегодня названы улицы уральской столицы.

6 июля 1920 года «Уральский рабочий» сообщил о расстреле Особым отделом ВЧК при штабе 5-й армии 53х контрреволюционеров. «Все они известны тем, что служили верою и правдою Колчаку, выдавали ему и помогали расстреливать коммунистов и советских работников.

Среди 53 расстрелянных: 3 генерала, 6 полковников, 22 офицера, 2 хорунжих, 19 царских жандармов и шпионов и только один рабочий, предатель своего класса. В числе расстрелянных есть негодяи, хорошо памятные и уральским рабочим». И далее фамилии и должности тех, кто был особо ненавистен новой власти, — Дьячков, Фондеев, Кантужис, Пичугин, Григорьев, Федотов-Карпов…

В конце июня того же года «Уральский рабочий» рассказал, как в Красной армии тех лет боролись с любителями матюков и сквернословами. «Коммунистическая ячейка Н-ского батальона постановила, чтобы каждый член комячейки, употребивший матерщину, должен сверх обычной своей работы разгрузить три подводы военного имущества. При повторении проступка мера наказания увеличивается». Похоже, не помогло…

«…Но перешел в заразные бараки»

В начале 20-х на Среднем Урале свирепствовал сыпной тиф. «Как ураган бушует тиф, оставляя на своем пути могилы. Недоедание, холодные жилища, скученность, вынужденная нечистоплотность от недостатка белья и мыла — все это дает крайне благоприятную почву для этого урагана и выбивает неумолимо из рядов наших все новые и новые жертвы», — писал «Уральский» в номере за 11 января 1920 года.

Как оказалось, более всего страдали от этой заразной стихии… врачи. В декабре 1920 г. в Екатеринбурге из 22 заболевших врачей умерло 13. Это в десять раз превышало смертность от тифа среди красноармейцев. «…Есть госпитали, где на врача приходится 400 — 500 больных…».

В начале января 1920-го в Екатеринбурге умирает от тифа военный врач Александр Иванович Колпакчи. Занимая пост помощника начальника эвакопункта, он переходит врачом в заразные бараки, где и подхватывает смертельную болезнь. До мобилизации в ряды Красной армии и переезда в Екатеринбург этот незаурядный врач работал в Петрограде, в Обуховской больнице.

16 января от сыпного тифа скончался чрезвычайный уполномоченный по борьбе с эпидемией в районе расположения 3-й армии Юлиан Булинов, еще один замечательный врач. Об этом на следующий день рассказал в некрологе на первой странице «Уральский рабочий»,  несмотря на то что коммунистом он никогда не был. Отпевали Булинова в Екатерининском соборе, а похоронили на кладбище Тихвинского монастыря.  

Уральский швейцарец Клер

От сыпного тифа скончался еще один достойный и великий гражданин Екатеринбурга — Онисим Егорович Клер. О его смерти «Уральский рабочий» сообщил 21 января 1920 года.

«Уральское общество любителей естествознания с глубоким прискорбием извещает о смерти своего президента и основателя общества Онисима Егоровича Клер, последовавшей 18 января. Вынос тела покойного в среду 21 января в 10 часов утра из лютеранской церкви».

Из Швейцарии в Россию Онисим Клер приехал, когда ему было 17 лет, в 1862 году. В 22 года он переезжает в Екатеринбург, где начал преподавать в Екатеринбургской мужской гимназии. Сейчас в этом здании в самом центре города располагается гимназия № 9, на нем установлена мемориальная доска великому горожанину, основателю УОЛЕ. В этих стенах это общество, а также краеведческий музей и зародились. В 1925 году из УОЛЕ выделился Свердловский краеведческий музей, уже в 30-е годы из его фондов была создана Свердловская картинная галерея, а минералогическая мастерская была передана тресту «Русские самоцветы».

Похоронили Онисима Клера на лютеранском кладбище. Это то, что ранее было напротив нынешнего Михайловского кладбища, и где сейчас располагается парк Блюхера. Увы, могила великого екатеринбуржца не сохранилась. Зато в мае прошлого года ему установили бронзовый бюст рядом с областным краеведческим музеем по проспекту Ленина, 69/10.

…И мечтали о водопроводе

1 июля 1920 года в уездном Екатеринбурге торжественно открыли новую железнодорожную магистраль, связавшую Урал с центральной Россией, — Казань — Екатеринбург. «Праздником бескровной победы» назвал «Уральский рабочий» это событие. Открыли новую «железку» за Верх-Исетским заводом, неподалеку от того места, где она соединяется с Пермской линией.

В 1925 году в Свердловске появился водопровод. Тогда же построили водонапорную башню, которая стоит нынче по улице Московской, 28 б. «В любом большом городе жизнь до постройки водопровода и после его постройки составляет две различные эпохи. В Свердловске этот вопрос имеет особую остроту, а потому он занимает умы граждан уже на протяжении пятидесяти лет…», — писал «Уральский рабочий» 7 июня 1925 г.

В изобилии бродившие по городу собачьи своры были одной из проблем для Свердловска того времени. И «Уральский» регулярно давал сводки о количестве отловленных на улицах  бродячих псов. Так, в июне 1926 года сообщалось, что «за май месяц городскими собаколовами поймано 115 бродячих собак».

«Насиловал и выбрасывал из саней…»

В 20-е годы на страницах «Уральского рабочего» был широко представлен раздел происшествий. Правда криминальная хроника тех лет отличалась от «криминалки» лихих 90-х тем, что «заказух» и рейдерства  тогда не было. Зато было много бытовых людских драм, а порою и простых сообщений типа «попал под лошадь…». «Ночью 30 мая, проходя с женой через Сплавной мост, гр. Антропов бросился через перила в Исеть с целью самоубийства. Были приняты меры к извлечению его из воды, но безрезультатно. Спустя некоторое время выяснилось, что Антропов выплыл на берег и убежал домой». «Уральский рабочий», 1 июня 1926 г.

Впрочем, были и бандиты, вроде известной налетчицы Плауновской, грабившей церкви. Были и насильники вроде ирбитского 42-летнего Ив. Ф.  Бессонова. «Преступление его выражается в изнасиловании в течение одного месяца пяти человек, в числе которых три девочки моложе пятнадцати лет. Проделывал это гр. Бессонов очень просто: заезжал в деревню, намечал, кого «ему нужно было», и затем, якобы наняв девочку в няньки, с согласия родителей увозил ее. Вывезя из деревни, он насиловал свою жертву, а затем выбрасывал из саней», — сообщал «Уральский» в номере за 12 мая 1925 г.

Особо в эти годы процветало хулиганство на почве пьянства. Частенько все заканчивалось поножовщиной. Особо криминальными районами Свердловск, как сообщал «Уральский рабочий», где царили пьяные «ндравы», были тогда Зеленая Роща, Шарташ, Основинские Прудки.

Боролись тогда и с проституцией. Правда правоохранители имели к той борьбе опосредованное отношение. «Начатая губотделом работниц борьба с проституцией вызвала наконец «движение воды» в административных органах, которые недавно разогнали несколько нелегально существовавших притонов, задержав целый ряд проституток.

В настоящее время создана постоянная тройка для руководства борьбой с проституцией. В нее вошли представители отдела работниц, отдела труда и собеза». «Уральский рабочий», 4 октября 1922 г.

Нашли в мусоре… картину Ван Дейка

В апреле 1926 года «Уральский рабочий» рассказал об уникальной художественной находке. «Вернулись из поездки в Кыштымский район заместитель директора Уралоблгосмузея т. Хандрос и художник Зарецкий. Приехавшие привезли с собой картину, которая, по определению художника Зарецкого, принадлежит кисти знаменитого голландского художника Ван Дейка».

Как следует из газетного сообщения, картина находилась в театре рабочего клуба и служила бутофорской вещью, для чего была замазана новой краской одним из местных «художников».

Картина представляет собой портрет мужчины, по-видимому, английского аристократа. «Кыштымские «художники», приспособляя этот портрет для обслуживания любительской сцены, обработали его «под старого генерала», намалевали ему через плечо красную ленту, на лицо насажали шрамов и т. д.».

Как рассказал тогда «Уральскому» зав. художественным отделом облгосмузея Зарецкий, «оказалось, что председатель Кыштымского окрисполкома тов. Упоров, обнаружив несколько картин в разных учреждениях и складах Кыштыма, изъял их и взял под свое попечение. До этого картины валялись среди разного хлама, в пыли. В числе собранных тов. Упоровым картин есть картина итальянской школы «Св. Себастьян» (по предварительному беглому осмотру), затем картина также неизвестного, скорее всего русского художника. Обе картины — несомненные подлинники».

Тогда картина Ван Дейка была отправлена в Ленинград «для точного определения, чему может помочь сравнение с определенно известными картинами Ван Дейка, находящимися в Эрмитаже». А мы еще вернемся к той находке многолетней давности, расскажем о ее нынешней судьбе и насколько подлинным оказался тот Ван Дейк. 

Прикоснуться к истории «Уральского Рабочего» можно уже сейчас в iPad-приложении iАрхив и на сайте iarchive.uralsky-rabochi.ru

[photo]4473[/photo]

Онисим Клер был одним из основных инициаторов начала научной деятельности в Екатеринбурге. Фото с сайта ekburg.tv.