Мужчина врезался в трехэтажное здание из-за того, что не раскрылся тормозящий парашют. Неделю спустя 35-летний уралец Вячеслав Топычканов погиб в Таиланде при прыжке с дельтаплана — порыв ветра смял его парашют, и мужчина упал на землю с высоты 40 метров.

Вчера трое челябинцев-парашютистов один за другим прыгали с 25-этажного недостроенного дома. Что интересно, экстремалов сняли на камеру руферы, гуляющие по крышам соседних зданий. Удивительным образом все обошлось без смертельных случаев и даже травм, но видео уже собирает в сети тысячи просмотров и приводит в ужас более ответственных спортсменов. Дело в том, что парашютисты приземлялись на газон между тротуаром и проезжей частью, чем провоцировали опасные ситуации…

По официальным данным, за последние три года число людей, увлекающихся экстремальными видами спорта, увеличилось на 5—7%, по неофициальным — в разы больше. Все бы ничего, если бы они соблюдали законы и требования спортивных федераций, но для некоторых любителей острых ощущений смысл, оказывается, не в совершенствовании своего мастерства, а в получении адреналина. По мнению экспертов, именно адреналиновая зависимость и приводит к трагедиям.

— Адреналин — важный гормон, в древнем обществе именно он помогал людям выжить и избежать опасности, например, нападения диких животных, — говорит преподаватель кафедры сервиса и оздоровительных технологий Института физической культуры и спорта и молодежной политики УрФУ, спортивный психолог Виктория Дихорь. — Но сейчас таких опасностей нет, а потребность в гормоне осталась, и выделено четыре основных типа занятий, при которых человек может получить адреналин: опасные профессии — спасатели, пожарные; экстремальные виды спорта — руферы, скайдайверы, вингсьютеры; участие в качестве агрессивного болельщика в крупных спортивных матчах; необычные типы путешествий, например, автостопом. Но если спасатели и пожарные адекватно оценивают риски и воспринимают свою деятельность именно как работу, то с тремя последними группами все сложнее, — поясняет психолог.

По словам заведующего отделом медико-психологической реабилитации Уральского филиала Центра экстренной психологической помощи МЧС России Валерия Татаурова, проблемы начинаются тогда, когда человек утрачивает контроль, что и говорит о появляющейся зависимости.

— В опасные профессии люди зачастую приходят из спорта, у них хорошая физическая подготовка и психологическое состояние. Кроме этого, в МЧС, например, спасатели проходят полную диагностику психического здоровья раз в два года, если все в порядке — ограничиваемся профилактикой, проблемы — проводим коррекцию. У молодежи, которая спонтанно начинает заниматься экстримом, часто нет ни должной физической формы, ни психологического контроля.

— Зависимость появляется по разным причинам, — продолжает Виктория Дихорь. — Прежде всего это потребность в самореализации и низкая самооценка — человек хочет показать, что он хороший, уникальный и заслуживает внимания. В основном молодые люди еще не знают «цены жизни» и стремятся найти себя даже через самые опасные занятия. Они говорят, что «сидеть в офисе немодно», и ищут романтику в экстриме. Кроме этого, огромную роль играет Интернет, который может сделать человека популярным за считаные минуты — для увеличения числа лайков, подписчиков люди готовы делать селфи, видео в очень опасных условиях. Существует и генетическая предрасположенность — несколько лет назад европейские ученые открыли гормон в 11-й хромосоме, которая определяет страсть к адреналину, алкоголю и наркотикам. Есть мнение, что опасные прыжки — это скрытое желание совершить суицид, и здесь две точки зрения. С одной стороны, это желание «демонстративного самоубийства», чтобы на человека обратили внимание. С другой — у спортсмена может быть низкий уровень ощущения опасности, и ему просто не страшно прыгать со скалы, — считает Виктория Дихорь.

Во Франции таким энтузиастам после гибели Ратмира Нагимьянова в принципе запретили прыжки в вингсьюте на Монблане. Таким образом власти хотят обезопасить спортсменов. Но, как считает начальник поисково-спасательной и парашютно-десантной службы МЧС России, инструктор-парашютист ДОСААФ, мастер спорта по парашютному спорту (7300 прыжков) Александр Новоселов, запрещать подобные прыжки в России не имеет смысла.

— Нужно строго регламентировать экстремальный спорт. Например, прыжки с парашютом всегда происходят строго по инструкции и после серьезной подготовки, и у профессионалов всегда есть запасные варианты действий на случай, если что-то в полете пойдет не по плану.

В вингсьюте же очень многое зависит от погодных условий: сегодня ты прыгнул, остался живой — тебе повезло, завтра на небе появилось облако, изменились плотность воздуха, направление ветра, и ты не справился с потоком. В большинстве случаев у экстремалов, которые летят вдоль скалы со скоростью 250 км в час, запасного варианта нет, и при форс-мажоре они разбиваются. При занятиях экстремальными видами спорта очень важно отслеживать контрольные психологические точки. Некоторые 10—15 раз прыгнули и считают, что все могут. Но это ошибка. Как только ты начинаешь терять контроль, это нужно сразу осознавать и отказываться от прыжка. Важно быть очень внимательным к себе, анализировать действия, свое состояние. При таком подходе риск травматизма и нечастных случаев сводится к минимуму, — заключает Александр Новоселов.

[photo]4276[/photo]

Вячеслав Топычканов совершал много захватывающих дух прыжков. В октябре 2016 года он погиб… Фото со страницы Вячеслава на сайте vk.com.