Не стало режиссера «Пепла»
…Абсолютная аксиома: личность — это Эпоха. Для Вайды, родившегося в 1926 году и которому на момент начала Второй мировой войны исполнилось 13 лет, тот катастрофический разлом стал определяющим в духовном формировании. Апокалипсис в масштабе одной страны — какой уже в истории Польши?..
Агрессия Гитлера, оккупация, «четвертый раздел Речи Посполитой», миллионы жертв — и ужасная личная потеря. Отец будущего киномастера, офицер конной артиллерии Якуб Вайда попал в плен к советским войскам и был расстрелян в печально знаменитой Катыни вместе с тысячами других представителей офицерства, интеллигенции, духовенства… Эта рана будет незаживающей на всю жизнь — и впоследствии Анджей Вайда прокричит о ней всей планете в фильме «Катынь»… К началу войны у 13-летнего подростка за плечами было только 7 классов средней школы — но в войну такие юноши взрослеют раньше срока. Анджей будет работать чертежником, грузчиком, учеником бондаря, кладовщиком в немецких мастерских: это спасало от угона на принудительные работы в Третий рейх. И совсем подростком Вайда принимает присягу в качестве бойца Армии Крайовой: так называлась самая многочисленная армия польского сопротивления, подчинявшаяся правительству страны в изгнании. К счастью, юного Вайду до прямого участия в военных действиях не допустили — и это было перстом судьбы: ведь Армия Крайова сражалась и против Гитлера, и против Сталина. Уничтожали ее нацисты и силовые структуры СССР также фактически совместно — даже в самые напряженные годы борьбы с фашизмом… Поэтому шансов уцелеть (или не угодить в ГУЛАГ) у комбатантов этой обреченной армии практически не было…
После окончания войны уже в коммунистической Польше Вайда учился в Академии изобразительных искусств в Кракове и Высшей киношколе в Лодзи. Работал вторым режиссером — до 1954 года, когда поставил свой первый собственный фильм «Поколение». С этой ленты берет свое начало так называемая польская школа кино. С этой минуты Вайда — корифей и «император» кинематографа не только Польши, но и Европы. Его имя будут произносить в одном ряду с именами Феллини, Висконти, Антониони, Бунюэля, Годара, Бергмана, Брессона, Куросавы…
Вайда, как известно, стал настоящим паладином военной темы, сделав тематикой ряда своих картин острейшие моменты польской истории в период Второй мировой войны. Трагический сентябрь 1939 года («Летна»), нравственные гримасы жизни в оккупации («Поколение», «Корчак», «Приговор Франтишеку Клосу»), Катынский расстрел («Катынь»), первые дни узников концлагерей после освобождения («Пейзаж после битвы»). Наконец, героическое Варшавское восстание 1944 года, подавленное немцами («Канал», «Перстенек с орлом в короне», «Страстная неделя»). Сюда же примыкает и «Пепел и алмаз» — едва ли не самый выдающийся фильм Вайды, где в эпицентре оказывается яростная и обреченная антикоммунистическая борьба юных «ветеранов» Варшавского восстания в первые послевоенные годы… Но Вайда — это еще и непревзойденный мастер экранизации шедевров польской и мировой классической литературы. Вот список самых блестящих картин этого профиля: «Теневая черта» (по повести Джозефа Конрада), «Настасья» (по роману Ф. Достоевского «Идиот»), «Бесы» (по одноименному роману Достоевского), «Сибирская леди Макбет» (по повести Н. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»), «Пилат и другие» (по мотивам «Мастера и Маргариты»). Польская же литературная классика нашла в лице Вайды совсем особенного и глубокого интерпретатора: так были созданы ленты «Свадьба» (по повести Станислава Выспяньского), «Земля обетованная» (по роману лауреата Нобелевской премии Владислава Реймонта), «Пан Тадеуш» (по поэме-эпопее Адама Мицкевича).
Наконец, шедевр из шедевров — грандиозный «Пепел» по одноименному роману Стефана Жеромского, повествующий о трагических судьбах поляков, вставших в ряды армии Наполеона. Показ этого снятого в 1965 году фильма в СССР просто оброс легендами — так потрясли советских зрителей не только уровень мастерства и обращение к полузапретной в Советском Союзе тематике, но и обнаженная жестокая стилистика военных сцен. И выплеснувшийся на экран страстный эротизм, главные женские роли в картине играли потрясающие актрисы — Беата Тышкевич и Пола Ракса… Вайда отдал дань и сатирической комедии («Невинные чародеи», «Охота на мух», Слоеный пирог»), и философско-психологической драме («Девочка Никто», «Любовь в Германии», «Все на продажу», «Дирижер»). Наконец, на рубеже 70—80-х гг., когда Польшу потрясли выступления «Солидарности» против коммунистической диктатуры, режиссер снял свои получившие громкую известность политические ленты: «Человек из Мрамора», «Человек из железа», «Без наркоза», «Дантон». Эти картины вызывали ярость в советских партийных кругах — и имели колоссальный социальный резонанс во всем мире, став эстетическим символом польского демократического сопротивления. Фильм «Дантон», посвященный событиям Великой французской революции, снятый в почти натуралистической стилистике, был насыщен аллюзиями на современность и воспринимался зрителями как злободневная политическая притча.
Вайда работал и в театре, прославившись на этом поприще постановками «Гамлета», «Бесов», «Преступления и наказания». Вообще надо особо отметить, что именно Вайда своими фильмами и театральными спектаклями в самом прямом смысле открыл для мировой культуры целую плеяду великих — без преувеличения — польских актеров: в их числе Збигнев Цибульский, безвременно ушедший, Даниэль Ольбрыхский, получивший титул «национального актера № 1», Тадеуш Ломницкий, Ежи Радзивилович, Войцех Пшоняк…
Лучше всего сказал о Вайде его старый друг и единомышленник, российский киновед Мирон Черненко: «Есть в истории польской культуры, в истории Польши понятие «wieszcz» (вещий), на русский почти непереводимое — то ли пророк, то ли учитель жизни, то ли духовный лидер. Это слово относится к троим великим литераторам — Адаму Мицкевичу, Станиславу Выспяньскому, Юлиушу Словацкому. Они и впрямь были «их все»; люди, словно облеченные нацией некоей духовной властью, ибо не было польского государства, даже страны такой не было, просто три куска, захваченные соседями. Но была культура. Была поэзия. Был театр. Были «wieszcze». Оказалось, что этого достаточно, чтобы нация не потеряла душу, чтобы она дождалась свободы и независимости. Сегодня у поляков есть и Польша, и поэзия, но должность великого национального поэта как бы ушла из поэзии на экран и воплотилась именно в этом человеке, Анджее Вайде. Сейчас это поняли во всем мире».
[youtube]x1XXNwhjrfE[/youtube]