На сей раз новость такова: член партии «Справедливая Россия», член общественной организации «Офицеры России» генерал-майор МВД Татьяна Москалькова выступила с предложением внести в УК РФ статью об ответственности за… оскорбление нравственности. Сделано это было в ходе «поставивших на уши» всю страну слушаний по нашумевшему делу Pussy Riat. По словам Москальковой, «угрозу разрушения государственности составляют в первую очередь… пошатнувшиеся моральные устои в обществе»: автор предложения полагает, что требуется именно новая уголовная статья — о «покушении на нравственность».

Предложение вызвало бурю — что характерно, партия справедливороссов на сию инициативу пока никак не отреагировала, похоже, боятся оказаться ответственными за весьма двусмысленное начинание. Вердикт юристов и правозащитников был однозначен: идея Москальковой совершенно абсурдна, поскольку нравственность — не та категория, которая может регулироваться юридическими нормами. По мнению председателя правления Независимого экспертно-правового совета Мары Поляковой, «уголовная ответственность предполагает жесткое определение состава преступления, тут не может быть разночтений» (что, добавлю, совершенно исключено в сфере морали). Адвокат Руслан Коблев и вовсе категоричен: «Ввести подобные карательные меры в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране просто невозможно — это юридическая ересь». А адвокат и правозащитник Михаил Трепашкин ставит грозный диагноз: «Идея ввести в УК «нравственную статью» соответствует политике «закручивания гаек». Чем больше в законах карающих статей, которые могут так широко трактоваться, тем больше это говорит об отсталости общества.  

Во всем описанном хочется выделить несколько моментов. Во-первых, совершенным абсурдом является сама идея подмены моральной сферы правовой. Это знал еще апостол Павел, в своих посланиях четко разделяя «закон» (юриспруденцию) и «благодать» (моральную сферу). И именно так — «Слово о законе и благодати» — называлась первая русская авторская книга, написанная митрополитом Илларионом Киевским еще в XI веке, при Ярославе Мудром, замечу — в ней поднималась та же проблема. Ну, и все без исключения классики юридической мысли рассуждали аналогично — по причине, указанной М. Поляковой. Скажем, заурядный пример — на улице влюбленные юноша и девушка начинают ласкать друг друга при посторонних: с этической точки зрения их поведение весьма спорно, с юридической — никакого состава преступления нет. И практика развитых стран построена именно по данной матрице — там есть конкретные меры административного характера, направленные на предотвращение наиболее вопиющих выходов за рамки общественной морали. Подчеркиваю: административные, а не уголовные (!). Так, появление женщины в обнаженном виде в общественных местах на Западе расценивается как административное нарушение и наказывается штрафом. А в царской России за хулиганство в храме (!) полагалось совершенно стандартное наказание — 3 месяца административного ареста. Все! И никаких уголовных статей — потому что наличествовало понимание абсурдности иной постановки вопроса…

А вот тоталитарные практики ХХ века давали как раз примеры, очень схожие с тем, что нам предлагает генеральша из «СР» — именно потому, что здесь присутствовала антиюридическая по сути практика предельно расширительной трактовки состава преступления. Вот пример, увы, не из 1937 года, а из наших дней — выдержка из текста обвинительного заключения по все тому же делу Pussy Riat: «Обвиняемые организовали злонамеренную и тщательно спланированную акцию по унижению чувств и верований многочисленных приверженцев православного христианского вероисповедания и умалению духовной основы государства (выходит, православие уже де-факто имеет таковой государственный статус?). Они облачились в одежду, явно и очевидно противоречащую общим церковным правилам (это текст судебного органа светского государства!)…, цинично передвигаясь, совершали движения и выкрики, оскорбительные для верующих… Демонстративно и показательно попытались обесценить веками оберегаемые и чтимые церковные традиции и догматы…». Ни больше и ни меньше.

Вот ведь как! Прямо как в известной повести Гоголя о ссоре двух помещиков: «Порубал мой гусятник, покушался на мою жизнь». Совершенно прав Р. Коблев, когда говорит, что в случае принятия обвинительного акта на основании такого обвинения — произойдет катастрофа. Потому что будет создан юридический прецедент возможности уголовного преследования людей на основании юридически неправомочных материалов. Потому что возникнет потенция репрессивной практики на базе предельно субъективных и расширительных трактовок. По совершенно точному вердикту Р. Коблева, «циничные передвижения» можно при желании «пришить» абсолютно любому гражданину Российской Федерации… Таким образом, мы рискуем получить «новое издание» печально знаменитой 58-й статьи — той самой, которую «шили» всем, кому угодно и по какому угодно поводу; она применялась столь часто и столь расширительно, что в народе всех сидевших не по уголовным статьям просто окрестили «пятьдесят восьмой»...

Да ведь и не в «телодвижениях» дело! Сама возможность «замести в милицию, дело шить» (помните — «Иван Васильевич меняет профессию»?) на основании положения об «оскорблении нравственности» открывает перед силовыми структурами просто неограниченное поле для репрессивных практик. Например, под это можно спокойно подвести писателя или ученого, поднимающего в своих сочинениях какие-то острые проблемы исторического прошлого и настоящего — всегда можно закричать, что автор «задел чьи-то нравственные чувства», а то и «посягнул на высокую значимость», «умалил духовные основы». И — пожалуйте бриться…

Так что, дамы и господа, причин для самоуспокоенности нет. Следствием «законотворческого зуда» различных «генеральш» и иже с ними может стать «ледниковый период» такого масштаба, что наша жизнь будет напоминать романы Оруэлла. И если мы не хотим такого будущего для нас и наших детей — нужно быть бдительными.