Она высказала такое мнение: «Я абсолютно убеждена, что из школьной программы «Войну и Мир» Льва Толстого, так же как и некоторые романы Федора Достоевского, нужно убрать. Это глубокие философские произведения, с серьезными рассуждениями. Не может ребенок понять всей их глубины». В то же время Вербицкая предлагает включить в курс школьной программы изучение Библии.

Думаю, ошибочна сама генеральная посылка Вербицкой — насчет того, что «не может ребенок понять всей глубины романов Толстого и Достоевского». Все-таки глобальные творения этих авторов изучаются в старших классах, практически ближе к выпуску! А это уже возраст отнюдь не ребенка, юноши и девушки стоят на пороге вступления во взрослую жизнь. И здесь философская мудрость титанов отечественной литературы, выстраданная собственной жизнью, никак не может быть для них лишней. Напротив, она бы им очень помогла. К тому же произведения именно Толстого, Достоевского, Чехова воспринимаются во всем мире как квинтэссенция русской духовности. Разумеется — при условии, что преподаются Толстой и Достоевский не начетнически, а творчески, с включением в атмосферу современности. В противном случае происходит реакция отторжения. Что, увы, сегодня не редко случается в школе…

Теперь о самом главном в данной истории — о Библии. Во-первых, Писание — книга по сложности намного более «трудно усваиваемая», нежели Толстой и Достоевский, вместе взятые. Более того, местами даже жестокая, прежде всего в ветхозаветной своей части. Сомневающихся отправляю прямо к первоисточнику — особенно к таким его частям, как «Книга Иисуса Навина» и «Книга судей»: перечитайте, не поленитесь. Вряд ли случайно, что в царской России в гимназиях учили не Писание, а учебник «Закона Божьего», в котором библейские нарративы были поданы адаптированно для восприятия учеников.

Вообще для того, чтобы священные книги любой религии были бы корректно донесены до сознания школьников, требуется педагог с колоссальным культурным и информационным багажом, с интеллектом и этикой настоящего ученого. Образно говоря, для таковой миссии потребен отец Александр Мень, не меньше… А где взять столько «отцов Меней»? Если же сим делом займутся среднестатистические «попы» или переквалифицировавшиеся «марьиванны» — жди беды.

Кроме того, встает закономерный вопрос: а почему только Библия? Что там, в Конституции, насчет свободы совести и права исповедовать любую религию? Почему иудео-христианская сакральная книга имеет приоритет перед аналогичными текстами мусульман, буддистов, даосов, кришнаитов, неоязычников, езидов, растаманов? А куда девать права атеистов? Опять попираем Основной закон собственной страны… Вот если бы на уроках истории мировой культуры — да познакомиться со всеми данными памятниками! И не под клерикальным, а под сугубо светским соусом. Только ведь нам предлагают нечто совсем противоположное…

Наконец, еще одно, немаловажное. Психологам известен так называемый эффект Фишхоффа: навязанный выбор отвергается, даже если он правилен. Конкретно — навязывание Библии в школьной программе может иметь следствием весьма грозный результат: возникновение устойчиво отрицательной позиции к религии как таковой. Между прочим, в романовской России именно это и произошло — с последствием в виде всех антицерковных акций 1917 года…

И еще: не мешало бы прямо на старте продумать, как «согласовать и увязать» кричащее противоречие между научной картиной мира и библейской притчей о сотворении мира за шесть дней. Чаще всего человеческое, а тем более детское восприятие здесь попадает в ситуацию устойчивого когнитивного диссонанса. Перечитайте «Как закалялась сталь»: юный Павка Корчагин, столкнувшись с таковым познавательным парадоксом, попытался выяснить ситуацию у преподавателя Закона божьего, а тот взялся излечивать «ересь» розгой. Как результат — Павка стал безбожником…