Идея, с одной стороны, здравая, а с другой — совсем неоднозначная.

Так нужно ли оно в современной школе? И да, и нет. Да — потому что «без практики, увы, теория пуста». И потому, что молодой человек, выходящий из школьных стен и получающий в придачу к аттестату зрелости полное неумение делать что-либо собственными руками, вряд ли сам обрадуется такому положению дел. И здесь многое из советской практики действительно могло бы быть востребованным — например, уроки домоводства, раздельные для мальчиков и девочек, на которых подростки получали полезные и востребованные навыки практической работы. Кулинария, вязание, кройка и шитье, ремесленные работы — все это, как правило, потом в семейной жизни пригождается, да еще как. Более того: здесь, возможно, скрыты немалые и нестандартные ресурсы — скажем, почему бы на тех же уроках труда не обучать молодых премудростям автовождения? Ведь явно пригодится в жизни. Думаю, любой старшеклассник обрадуется перспективе получить права еще в школе. А с другой стороны… И тут возникают мысли уже не столь радужные.

Дело даже не в том, что, как кто-то пошутил, все по старому советскому анекдоту — «если физик и трудовик в школе перестанут пить, то это уже будет гимназия». Главное в другом: пресловутое трудовое воспитание в советской школе, во-первых, было сугубо принудительным. Во-вторых, нередко носило характер беззастенчивой эксплуатации детей.

 Я, к примеру, учился в школе привилегированной — в специальном лицее при консерватории, там трудовым воспитанием не злоупотребляли хотя бы потому, что вся жизнь маленького музыканта есть одно сплошное трудовое воспитание с инструментом в руках и с самого раннего детства. Но и у нас «мотивация через принуждение» цвела и пахла. Львиная доля трудовой деятельности в школе всегда шла в добровольно-принудительной стилистике.

Вспоминаю мой первый студенческий день в консерватории, прямо 1 сентября. Мы с трепетом ждали приобщения к чему-то из сферы храма искусств — а на сцену актового зала вышел председатель комитета ВЛКСМ и с улыбкой крокодила Гены изрек: «Товарищи! У нас сегодня светлый и радостный день — добровольный отъезд на уборку картошки в Тугулым! Не явившиеся исключаются из консерватории!». И мы еще были счастливчиками — поскольку попали под эту раздачу только студентами, а не школьниками. Но так везло буквально единицам, и призрак пресловутой «овощебазы» витал над всеми средними учебными заведениями…

Вы думаете, что сегодня, в эпоху рыночной экономики, такое невозможно? Вот мои свежайшие впечатления: в прошлом году я работал преподавателем в одном из государственных колледжей Екатеринбурга, имевшем как раз практическую направленность весьма широкого профиля. Там, естественно, трудовое воспитание входит в учебную программу, что абсолютно правильно, но сверх того учащихся ежедневно использовали на множестве работ. Ученики малярили и штукатурили здание, мели улицу, мыли полы в классах — все это зачастую прямо в учебное время, за счет часов других дисциплин. Причем выдергивали учеников с лекций в самой некорректной форме. Вряд ли нужно пояснять, что юным «неграм» не платили ни копейки… И такой прецедент — отнюдь не единичный.

Означает ли это, что все попытки научить молодых работать руками неизбежно скатятся в «проклятое прошлое»? Не думаю, и вот почему. Есть прекрасные примеры. Например, финская система обучения. В Финляндии детей готовят к школе, в том числе и в трудовом отношении, буквально с младых ногтей. При этом один из основополагающих принципов — практичность. Там стремятся преподавать то, что понадобится в жизни. Стараются не загружать ученика лишними знаниями. При этом пропагандируется принцип добровольности и самостоятельности. Задача педагога — не начетничество, а умение воспитать деятельную инициативу.

 К слову, программы здравого трудового воспитания — обычная практика во многих государствах. Еще с конца XIX века трудовое обучение начало вводиться в школьное образование США и стран Европы, причем по главным направлениям: создание трудовых школ, направленных на формирование черт личности, важных для хорошего работника, на подготовку детей к будущей профессиональной деятельности.

Словом, нет никаких проблем с трудовым воспитанием, если действовать логично и практично. И эта система, кстати, помогла бы исключить на корню практику советских нелепых проявлений. Когда учебная программа порой засорялась совершенно ненужными и даже абсурдными предметами для конкретной специализации ученика. Что-то в духе стопроцентно реальной истории, когда в 1980 годы студенты библиотечного факультета Челябинского института культуры должны были в рамках предмета «Основы сельского хозяйства» иметь понятие о «повышении яйценоскости кур»…

Словом, резюме здесь — самое простое: все зависит от того, куда мы в данном случае предпочтем двигаться — в «финскую школу» или на «овощебазу».