Известный российский писатель Алексей Иванов, уроженец нашего края, справедливо заметил: громкая популярность и коммерческий успех ничего не значат — в плане понимания истинной ценности литературного труда и его творца. Часто автор «взлетает до небес» в силу не эстетических и даже не социальных достоинств его труда, а чисто в результате грамотного «паблик рилейшнз». Вот пример совсем свежий. Ольга Бузова, бывшая участница и ведущая «Дома-2», заработала на своей книге 16 млн рублей за 3 месяца! А ведь она, пардон за непарламентскую аттестацию, девушка глупости редкостной, просто феерической. Значит, нашла свою, столь же непритязательную аудиторию — да такую, что разбирают ее графоманские откровения за любые деньги…

Это, кстати, ставит интересный и тяжелый вопрос о качестве и уровне художественного вкуса широких масс — а здесь сплошь и рядом положение таково, что нормой и даже неким императивом становится утверждение в качестве модных таких авторов, о которых не только никто не вспомнит буквально спустя 5—10 лет, но которые даже определенно компрометируют литературное лицо своего социума… Классический пример из истории России — умопомрачительный, не повторившийся более никогда, к счастью, успех многотомного бездарнейшего бульварного романа «Иван Выжигин», автором которого был печально знаменитый Фаддей Булгарин. Никакие современные мыльные оперы не могут сравниться с тем, как опус Булгарина оккупировал все книжные прилавки, с весьма благоприятными финансовыми последствиями для благосостояния автора, как им зачитывалось тогдашнее общество. Среди других властителей дум того времени — такие «титаны» отечественной словесности, как Нестор Кукольник, Николай Полевой, Михаил Загоскин. Помните, в каком контексте он упоминается в гоголевском «Ревизоре»? А ведь они были современниками Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Баратынского, Грибоедова…

Спустя одно поколение такая ситуация воспринималась как вопиюще неправдоподобная, как позор и убийственный диагноз состояния умов — но ведь это было, было! А что агрессивно продавливалось в качестве литературного «бонтона» (и в ущерб чему!) в Советском Союзе — надо напоминать? И сегодня Донцова с Марининой – литераторы, гораздо более обласканные вниманием читательской аудитории, нежели настоящие, подлинные мастера…

В случае сегодняшней России ситуация осложняется еще и тем, что, по жесткой констатации Алексея Иванова, «вся основная читательская аудитория сосредоточена в Москве и Питере». Даже если мэтр слегка пессимистичен в своей оценке, то не намного. Вообще круг потребителей настоящей высокой литературы (а равно и всех остальных областей искусства) в нашей стране традиционно невелик. А применительно к молодежи еще и часто безграмотен. Недавно петербургская преподавательница Наталья Романова выложила в Фейсбуке свой отчет о социальном срезе «проверки остаточных знаний» учеников 10-х классов школ Питера: результат — смесь стилистики фарса и хоррора. Почти никто не знает значения слов «иждивенец», «попадья» и «амбразура». На вопрос об имени последнего российского императора варианты ответов сканируют от Петра Первого и Ивана Грозного до… Добрыни Никитича. Автором «Песни о вещем Олеге» называют Виктора Цоя. Первый (и, скорее всего, последний) раз в жизни слышат имена Мандельштама и Цискаридзе (школьники произносили их как «Миммельштой» и «Цыцкариджа»)… Это, заметим, не Урюпинск, это — Питер! Вот и подумайте, какой автор в данной среде имеет больше шансов стать «модным и доходным»?..

А еще такой зубодробительный фактор, как «прописка». Если провинциальный литератор не «сделал ноги» в столицу, «златоглавую» или «северную», или вообще не «смотался за бугор», можно смело констатировать: настоящей карьеры он не сделает. Исключения типа Николая Коляды подтверждают правило: кстати, общеизвестный успех уральской школы драматургии состоялся все-таки тогда, когда пьесы уральских драматургов стали ставить в московских театрах…

Немаловажен и коммерческий момент. Сегодня у литераторов два пути просто опубликовать свои сочинения, даже малым тиражом, — либо вложить свои собственные деньги (а деньги требуются большие, никак не меньше 50—100 тысяч за самый скромный тираж!), либо искать спонсоров. С этим сегодня, мягко говоря, «неласково». Отсюда и результат: скажем, прекрасную, высокоталантливую поэтессу Майю Никулину, нашу землячку, лауреата премии имени Бажова, в печати как-то на моей памяти назвали «нераскрученной». Признаться, у меня натурально чесались руки на автора заметки: Майя Петровна для меня — своего рода наставник, благословивший мой собственный литературный дебют… Но ужас в том, что бестактный борзописец, по сути, прав: без специальной раскрутки, рекламной и финансовой, современные корифеи рискуют не прорваться к собственному читателю… Про то, чтобы получать от своих произведений достойный или хотя бы ощутимый материальный доход, вообще не стоит говорить: мой покойный педагог по композиции, прекрасный петербургский композитор Люциан Пригожин с горечью называл гонорары за изданные сочинения «деньгами на сигареты»…

Строго говоря, решение этих проблем во всем мире отдано в руки рыночной экономики. Ко всем перечисленным бедам прибавляется и идеологический «месседж». Не поленитесь, зайдите в книжные магазины, конкретно — в исторические отделы. Вы увидите показательную картину: полки завалены опусами авторов-сталинистов, сомнительных «евразийцев» (дугинско-проханского разлива) или псевдоисторическими фэнтези. Тиражи огромные, альтернативная точка зрения практически не представлена (справедливости ради — и покупают все сие крайне скромно!). Ясно, что для обеспечения и продвижения такого количества «литмакулатуры» требуются усилия «крупнокалиберные».

Иногда, впрочем, бывают казуистические случаи, когда именно такая политика выдвигает на гребень истинный талант. Для этого требуется, чтобы почаще ругали автора. Закон психологии: чем больше запрещают — тем больше хочется… Классический случай — с Виктором Суворовым (Владимир Резун). Истеблишмент выливает на него потоки грязи, в оборот были запущены терриконы «анти-суворова» (часто — под «говорящими» псевдонимами «Владимир Грызун» и «Виктор Суровов»). И эффект получился, как в рассказе Чехова «Пересолил»: вместо того чтобы отвратить читателя от крамольного сочинителя, ему сделали гомерическую рекламу. Результат — ни один автор схожего направления (Марк Солонин, Ю. Фельштинский, Дм. Хмельницкий, В. Бешанов) не имеют и сотой доли популярности, схожей с популярностью Виктора Суворова. Причем его книги пользуются бешеным спросом у самых широких читательских масс.

Вот такие не самые вкусные «пироги». Поэтому на поставленные в начале статьи вопросы оптимистический ответ можно дать только по одному пункту: по вопросу, как распознать истинный талант. Здесь рецепт не меняется с годами и даже веками: художественный вкус, эстетическое чутье и эрудиция. Проблемы есть, увы, и здесь — общеизвестны исторические примеры, когда того или иного супергениального автора начинали понимать только спустя поколения, как Бетховена, или даже посмертно, как Амброза Бирса. Потому что иногда стиль и философия конкретного автора находят резонанс в специфической общественной атмосфере, не совпадающей со временем жизни художника… И все же, как говорил великий Альберт Швейцер: «Мое познание пессимистично, моя вера оптимистична»…