Какие проблемы российского образования она считает наиболее актуальными, как они сегодня решаются — об этом наша беседа с педагогом.

— Елена Александровна, чем вам запомнился Всероссийский педсовет?

— Тем, что на нем прозвучало много правильных вещей. Что школы замучили проверками, парализующими учебный процесс. Что нужно сокращать бумажную нагрузку на учителей. Кстати, на примере нашей гимназии я вижу изменения: с этого учебного года мы отказываемся от бумажных журналов, в которых раньше дублировали записи из электронного носителя... Еще на педсовете выступали прекрасные педагоги. Всегда запоминаются выступления академика Евгения Ямбурга.

— С высоких трибун постоянно говорится о внедрении в школьное образование инноваций. Как вы к ним относитесь?

— Надо сначала определиться, что называть инновациями. Например, на педсовете в Москве был презентован интересный проект — Российская электронная школа. Это электронная образовательная среда с огромным количеством ресурсов по всем предметам. Если такой проект будет успешно реализован, это здорово. Правда, технологические новшества школы переживают тяжело. Мы трудно переходили на электронные журналы. Но ничего, пережили, и сейчас считаем электронный журнал благом.

— То, что дети сегодня проводят много времени в виртуальной реальности, усложняет работу учителя?

— Дети ловят покемонов, и мы с этим ничего не поделаем. Можем закрывать на это глаза, можем говорить, что этого нет, но детям это интересно, значит, мы должны быть в курсе. Иначе нас можно списывать, мы устарелый материал.

У меня прекрасные отношения с большинством учеников, потому что я стараюсь говорить с ними на одном языке. Но для этого приходится постоянно заниматься самообразованием. Конечно, учителю сложно идти в ногу со временем в силу большой загруженности, но это необходимо. Дети всегда будут гораздо продвинутее меня в каких-то вопросах. Я всегда открыта новым знаниям, учусь чему-то у ребят, мы взаимообогащаем друг друга.

— Вы задумываетесь о том, что от молодых людей, которых вы сегодня учите, зависит будущее страны?

— У меня есть потрясающе умные ребята, которые далеко могли бы пойти. Хочу верить, что кто-то из моих учеников сможет изменить страну к лучшему. Понимаю, что они гораздо более образованы и подкованы во многих вещах, чем я в их возрасте. И возможностей у них гораздо больше, чем было у меня. Мы в свое время только мечтать могли о том, чтобы уехать учиться в столичный вуз. Сейчас благодаря ЕГЭ наши ребята могут выбирать вузы в любом городе страны. ЕГЭ открыл им все дороги.

— Получается, что самые талантливые ребята из города уезжают…

— К сожалению, да. И вряд ли они сюда вернутся.

— Что вы думаете о введении второго иностранного языка в школах?

— Безусловно, положительно, особенно если преподавание ведется на хорошем уровне. Кстати, он с каждым годом растет. Сегодня дети много времени проводят в Интернете, где без английского никак, так что у них есть стимул его изучать. Многие выпускники нашей гимназии имеют высокий уровень знаний, что подтверждают международные экзамены.

— Для изучения иностранных языков нужны способности или научить можно каждого?

— Способности — это очень хорошо, но лингвистически одаренных людей немного. За все время работы в школе у меня была, пожалуй, только одна абсолютно языковая, очень талантливая девочка. Всех остальных можно научить, если они сами этого захотят.

У меня такой предмет хороший — мы изучаем не только язык, но и культуру, и взаимопроникновение культур стран родного и изучаемого языка. Хорошо, если мои ученики получат сертификат на знание английского, но для меня важнее, чтобы они стали хорошими людьми. Я стремлюсь научить их мыслить, не давая им готовых рецептов. Мне важно, чтобы они сами могли делать выводы, что хорошо и что плохо.

— Многие родители, да и педагоги, считают, что у нас есть прекрасный опыт советской школы, который нужно возрождать…

— Я мало училась в советской школе, у нас уже не было комсомола, пионерия распадалась, так что не могу судить о советском образовании. Хорошо бы вернуть письменное сочинение. Сейчас детей загоняют в шаблон, они не умеют излагать свои мысли. Странно не учиться хорошему хоть у своего прошлого, хоть у иностранной школы. Сегодня Россия заговорила об инклюзивном образовании — это то, что существует в Америке уже много десятков лет. Мы, конечно, должны перенимать опыт зарубежных коллег, слава богу, сейчас у нас границы не закрыты.

— Вы несколько лет работали в американской школе. Расскажите об этом опыте.

— В 2002 году я оказалась в маленьком американском городке Уимберли в штате Техас. Им нужен был человек с педагогическим образованием, который помог бы усыновленным из России детям разного возраста адаптироваться к жизни в Америке.

Я работала с ребятами с ограниченными возможностями, ведь в основном на усыновление попадали именно такие дети. Они приезжали с огромным количеством диагнозов. И чудесным образом в семье, в любви через несколько лет от их диагнозов не оставалось и воспоминаний. Многие из моих учеников уже окончили школу, некоторые весьма успешно учатся в вузах.

В американских школах инклюзивное образование существует уже много лет. В тех школах, где я работала, в одном классе учатся дети с синдромом Дауна, аутизмом, детским церебральным параличом и здоровые дети. Основную часть занятий ребята проводят вместе, и лишь на такие уроки, как английский язык и математика, особые дети уходят в отдельный кабинет к личному преподавателю. Американцы понимают, что совместное обучение важно не столько для детей с особенностями, сколько для здоровых. С раннего возраста их учат быть милосердными, заботливыми. Вот он, гуманизм в действии.

— Но разве можно двумя-тремя законами изменить ситуацию в российских школах?

— Только на уровне законодательства это вообще невозможно, все начинается с человека. Большая часть моей жизни связана с региональной общественной организацией «Доброе сердце». Мы помогаем неблагополучным семьям, сиротам, инвалидам. Каждый раз, когда я еду в детский дом инвалидов в Карпинске, в котором живут 200 воспитанников, думаю о том, что 200 раз мы как общество не состоялись в каждом из этих детей. Надо памятник поставить при жизни тем нянечкам и воспитателям, которые душу вкладывают в этих деток. Надо начинать с себя: пройду я мимо или остановлюсь и помогу, если кому-то нужна моя помощь? Мы совершенно глухие и слепые, кроме своей боли ничего не видим. Поэтому, когда мои ученики, коллеги, друзья откликаются на призыв помочь другим людям, я счастлива.

— Ваши гимназисты принимают участие в благотворительных акциях?

— В нашей гимназии уже много лет существует проект «Рождественская сказка». Под Рождество ребята ставят спектакль, на который обязательно приглашают подопечных фонда «Доброе сердце». Гимназисты помогают своим сверстникам передвигаться по школе, общаются с ними, дарят подарки и угощают чаем и благодаря этому общению начинают понимать, что жизнь не у всех благополучна, что не у каждого есть 6-й айфон и не каждый может ловить покемонов. Для меня счастье, когда мои выпускники продолжают заниматься благотворительной деятельностью за стенами гимназии. Верю, что добро, посеянное в детском сердце, обязательно даст плоды.

Елена Антропянская — учитель английского языка высшей квалификационной категории. Первая золотая медалистка Политехнической гимназии. В родной школе работает с 2007 года. Основатель региональной общественной организации «Доброе сердце» и волонтерского проекта «Большая семья». Ежегодно организует в гимназии программу культурного обмена со штатом Техас (США).

Ее ученики успешно сдают кембриджские экзамены по английскому языку, становятся участниками программ международного обмена. Средний балл воспитанников Елены Александровны по результатам ЕГЭ не опускается ниже 84 баллов. 

[photo]4047[/photo]