Они призваны, в частности, подключить общественность к экспертизе готовящихся нормативных документов на предмет коррупционности. Так, может, и нам не ждать, а уже сейчас придать областному закону максимально общественный характер?

В конечном счете речь идет о создании условий, при которых борьба с коррупцией стала бы делом каждого активного гражданина. И это новый тренд, так как ранее ни граждане, ни их объединения не допускались к проведению экспертизы законопроектов. Исключение делалось лишь для общественных палат и общественных советов при ведомствах.

В самом же федеральном законе написано, что органам власти не обязательно учитывать результаты общественного контроля при принятии соответствующих решений. Как результат всего менее 1,5% проектов нормативно-правовых актов федерального, регионального и муниципального значения подверглись независимой антикоррупционной экспертизе.

А раз широкая общественность не имеет допуска к участию в антикоррупционной экспертизе при явном росте коррумпированности, то неизбежна радикализация взглядов. Она и проявилась на состоявшемся в прошлом месяце в Екатеринбурге круглом столе, посвященном противодействию коррупции. Ряд его участников призвали взять в пример Китай, где коррупционеров расстреливают.

И получили отповедь от директора Центра высшей школы государственного управления Уральского института управления — филиала РАНХ и ГС при Президенте Российской Федерации Ольги Дзюбы. «Влекут ли расстрелы понижение уровня коррупции в Китае? — спросила она и сама же ответила: — Нет, не дает это особого эффекта».

По мнению данного эксперта, более действенным является метод поощрения. «Почему в Америке полицейский не будет брать взятку? Потому что ему невыгодно это, — привела она пример. — Он теряет и свое настоящее — жилье, например, работу, он теряет и свое будущее — пенсионное обеспечение, низкий процент по кредитам, он теряет будущее своих детей — потому что его ребенок учится бесплатно. Самый низкий уровень коррупции, пожалуй, в скандинавских странах. Там используется метод убеждения, и считается в принципе неприличным совершать коррупционные деяния».

А у нас некоторые местные депутаты считают приличным отказываться от предоставления сведений о доходах, как это было в нынешнюю декларационную кампанию. «Истерика доходила до того, что они заявляли: «Мы не будем соблюдать нормы федерального законодательства, так как они нарушают наши права как депутатов». Доходило вплоть до сложения депутатских полномочий...», — сообщил на круглом столе руководитель департамента внутренней политики администрации губернатора Антон Третьяков

Самым яростным сторонником ужесточения наказаний для мздоимцев — сажать пожизненно, конфисковать все имущество — позиционирует себя председатель антикоррупционного комитета по Свердловской области Леонид Андреев. По его словам, «повальное взяточничество и воровство достигло всех мыслимых и немыслимых пределов». Но если все насквозь коррумпировано, то получается, что жесткие антикоррупционные меры должны проводить сами коррупционеры.

Уж не говоря о том, что коррупционер — это не всегда физическое лицо. Хотя в действующем законодательстве коррупцией признается совершение именно физическим лицом должностного уголовного преступления. Тогда как, по оценке О. Дзюбы, коррупционные взаимоотношения могут возникать и между ветвями власти. И это самое страшное.

О том, что самое время подключать к борьбе с разросшимся злом широкую общественность, свидетельствуют результаты последнего масштабного соцопроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Люди поверили в то, что борьба с коррупцией приносит плоды и ее можно победить.

«За последние 10 лет динамика очевидна. У нас один из показателей, которые мы фиксируем, — индекс эффективности борьбы с коррупцией. Он стартовал с -35 пунктов 10 лет назад, сейчас же он перешел в положительную область и составляет +5 пунктов, — заявил в интервью Politonline.ru директор ВЦИОМ Валерий Федоров. — О чем это говорит? О том, что тех людей, которые считают, что «борьбы никакой не ведется», либо «она ведется, но безрезультатно» и в итоге «ситуация с коррупцией становится еще хуже или как минимум остается такой же», стало меньше. Значительно». Соответственно, раз люди поверили в успех, то значительной будет и отдача от их вовлечения в борьбу с коррупцией.

Для этого, на мой взгляд, нужно задействовать те возможности, которые дает Интернет. Тем более что люди готовы проявлять активность в Сети, судя по тому, как быстро собираются подписи в поддержку различных петиций. И, к примеру, у нас на Среднем Урале есть все условия, чтобы проводить общественную экспертизу областных законопроектов на коррупционность в виртуальном пространстве.

У нас достаточно большой охват населения Интернетом. Наша юридическая школа пользуется заслуженным авторитетом. А многие из свердловчан имеют юридическое образование в качестве второго. К тому же у живущих в нашем регионе велико общественное самосознание, что они неоднократно и демонстрировали. Тем более что есть и подходящий повод для начала подобной работы.

Так, объявлено, что областной закон об общественном контроле будет вынесен на обсуждение. Надо воспользоваться случаем и внести в него норму об обязательности прохождения местных законопроектов через общественную экспертизу. И прописать механизм осуществления на практике данного положения.