Родился Микаэл Таривердиев в Тбилиси, в армянской семье, которую в городе хорошо знали. Его дед по материнской линии, Гришо Акопов, был авторитетным человеком: землевладелец, имел большой кирпичный дом в три этажа в тбилисском районе Дидубе, занимался торговлей. Отец будущего композитора был родом из Нагорного Карабаха. Учился Микаэл Таривердиев в знаменитой в городе 43-й школе. Первым произведением, которое получило признание, стал гимн школы, который до сих пор помнят и поют на своих встречах выпускники разных лет. Там же произошел и эпизод, повлиявший на его жизнь и проявивший его характер. Тогдашний директор школы ударил его одноклассника, и мальчик, сын школьной учительницы, оглох. Микаэл Таривердиев выступил на комсомольском собрании и осудил директора. Тот в ответ вызвал мать Микаэла и сказал: «Либо вы забираете его из школы, либо он вылетит из нее с волчьим билетом». В результате  ему пришлось заканчивать последний класс в вечерней школе.

Детство Таривердиева рано закончилось еще и потому, что в 1949 году его отца, работавшего директором Центрального банка Грузии, арестовали. Несколько месяцев Микаэл вместе с матерью Сато Григорьевной скрывались, переезжая с квартиры на квартиру, голодали. Будущий композитор в своем дневнике написал: «Я помню, что деньги у нас исчезли. Мы сидели на картошке и чае. Не знаю почему, но я переносил это легко. Подрабатывал частными уроками музыки». 

Потом он поступил в Тбилисское музыкальное училище и окончил его за год. Тогда же написал два маленьких балета, которые были поставлены силами хореографического училища на сцене Тбилисского театра оперы и балета. На гонорар он купил шляпу. Это был первый профессиональный успех и первая работа на заказ… Еще позднее — Ереванская консерватория, из которой Таривердиев перевелся в Институт имени Гнесиных в Москву, в класс прославленного Арама Хачатуряна. И в 1958 году  состоялся его  приход в кинематограф, и Микаэл остался там навсегда.

Таривердиев стал настолько знаменитым кинематографическим классиком, что за пределами внимания остались  многие его блестящие композиторские работы. Скрипичный концерт, трио, концерт для альта и струнных в романтическом стиле, оперы «Граф Калиостро» и «Кто ты?», вокальный цикл на стихи японских поэтов «Человеческий голос», концерт для органа «Кассандра», органная симфония «Чернобыль». Каждая из них — настоящий шедевр. Но и столбовая дорога композитора — саундтреки к фильмам — оказалась настолько значительной и продуктивной, что имя Таривердиева по праву должно быть записано золотыми буквами в ряду величайших мэтров этой жанровой сферы. Вместе с такими корифеями, как Нино Рота, Эннио Морриконе, Джеймс Хорнер, Андрей Петров…

Именно в рамках кинематографа рождается то, что Микаэл Таривердиев назвал «третьим направлением». Не песня и не романс, что-то странное и поэтичное. Обязательно написанное на высококлассные, часто необычные стихи. Первым из композиторов Микаэл Таривердиев обратился к поэзии Б. Ахмадулиной, А. Вознесенского, Е. Евтушенко. И именно он запечатлел их поэзию в музыке, навсегда слившись в единый, неразрывно сегодня живущий, текст. Он работал с Еленой Камбуровой, создав ее стиль тех лет. Сформировал вокальный дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко, вокальное трио «Меридиан». Он нашел  молодую Аллу Пугачеву, он творил не только музыку, но и искал способ ее нового произнесения. Будущая Примадонна вспоминает: «Он был одним из моих прародителей, из тех, кто заставил меня подумать о том, что я что-то могу воспроизвести, а не только саккомпанировать. Так что мне захотелось самой изобразить что-то голосом. Это веха в моем творчестве». И именно поэтому он начинает петь сам. Так рождаются монологи на стихи Э. Хемингуэя и М. Светлова, Е. Винокурова и Л. Мартынова, С. Кирсанова и Л. Ашкенази, Р. Рождественского и Г. Поженяна…

Тариведиев и чисто по-человечески был настоящим рыцарем, проявлял такую моральную щепетильность, которая смотрелась даже несколько экзотически. Еще в юности в Ереване 18-летний Микаэл однажды чуть было не женился на племяннице Арама Хачатуряна. Была объявлена помолвка, но в отсутствие Таривердиева у его невесты случился роман с известным музыкантом, и узнав об измене, Таривердиев расстался с девушкой. В Москве, увидев Микаэла на экзамене, Арам Ильич спросил: «Как ты собираешься после всего этого ко мне поступать?». Микаэл Леонович ответил: «Если вы сочтете меня недостойным, то не примете». А 60-х годах Таривердиев был отчаянно влюблен в актрису Людмилу Максакову. Однажды ночью они ехали на машине по Ленинградскому проспекту, Максакова была за рулем. Внезапно из кустов под колеса выскочил пьяный человек. Таривердиев заявил ГАИ, что за рулем был он — иначе поступить этот человек просто не мог. Его осудили на два года. Поскольку следствие длилось тоже ровно два года, после суда его освободили. И Максакова его фактически оставила: во время последнего заседания уехала с друзьями. После этого он решительно прекратил роман с ней. В легендарном рязановском фильме «Вокзал для двоих» экранизирован именно этот эпизод его жизни…

Список лент, получивших бессмертие благодаря музыке Таривердиева, говорит сам за себя: «Король-олень», где получила «путевку в жизнь» Алла Пугачева.  «Любить», «Старомодная комедия», «Человек идет за солнцем», «До свидания, мальчики!», «Тихие омуты» — эта картина была выпущена уже после смерти композитора. Но самые вершинные его творения — это, естественно, «Семнадцать мгновений весны» и «Ирония судьбы». Это — уникальный, даже в мировом масштабе, пример психологического саундтрека. Сам композитор вспоминал: «Когда я пишу музыку к фильму, стараюсь поставить себя на место героя. И я стал думать о том, что испытывает человек во время этой страшной войны, когда был заброшен в Германию за много лет до нее. Мне казалось, что он должен чувствовать тоску по дому. А что такое тоска по дому? Это тоска по людям, по жене. Это очень романтично, но что-то не то. А может быть, все-таки тоска по небу, своему небу?..». И это состояние  передано идеально: вся музыка фильма — графически скупыми красками переданная «душевная кардиограмма» героев. Достаточно вспомнить легендарную восьмиминутную фортепианную прелюдию, звучащую во время сцены немого свидания Штирлица с женой… А культовая «Ирония»? Зонги на стихи полузапрещенных в СССР Пастернака, Евтушенко и Цветаевой, расстрелянного Киршона, из-за чего картина чуть не легла на полку. И тот самый неповторимый «Снег над Ленинградом», без звучания которого, без его плывущего марева струнных и нервно-ностальгически пульсирующего клавесина уже невозможно представить себе новогоднюю ночь. Если Это не услышишь — возникнет ощущение, что тебя обокрали… Такова магия истинного искусства, и такова фантастическая атмосфера творческой ауры музыки Таривердиева…