Как бы ни были уютны стены этого медицинского учреждения, всем понятно, что оно предназначено для тех, чьи дни сочтены. И от такого близкого, почти осязаемого соприкосновения с вечностью становится не по себе даже тому, кто пока еще ощущает себя бессмертным.

Отражение этих эмоций я видела на лицах коллег-журналистов, слышала в выступлениях чиновников, по традиции освятивших своим присутствием состоявшееся новоселье. Громкоговоритель эхом разносил поздравительные речи по залитому солнцем больничному двору, но, скорее всего, главные виновники торжества, отгороженные от внешнего мира новенькими пластиковыми окнами, их не слышали. И было в этом нечто символическое, зримо обозначающее границу между двумя мирами: здесь — суета сует, по ту сторону больничной стены — полная отрешенность от всего мирского.

Эту отрешенность я видела потом в глазах пожилой женщины, категорически отказавшейся общаться с журналистами, чувствовала в неподвижной позе лежавшего на кровати мужчины, даже не повернувшегося, чтобы взглянуть на праздных визитеров. Мы были здесь неуместными, как неуместен громкий топот в тишине храма.

Но, покидая эту юдоль скорби, наверняка каждый из нас подумал о том, что рано или поздно всем придется столкнуться с неизбежным. Вопрос в том, будет ли твое расставание с жизнью мучительным, наполненным болью и страхом, или ты уйдешь спокойно, легко, не обременяя своей немощью близких. У неизлечимых больных нет выбора, для них открытие хосписов — акт гуманизма со стороны государства.

Но хосписов пока мало, а умирают люди от болезней каждый день. Многие — на руках близких, и далеко не в каждой семье способны обеспечить такой же профессиональный уход, как в отделениях паллиативной помощи. Зато все могут дать умирающему то, в чем он больше всего нуждается, — любовь. На нее нельзя скупиться, ведь это единственное, что сможет взять с собой уходящий в дальнюю дорогу. И единственное, что соединяет родные души в вечной разлуке.

Вот почему мне не показались странными слова, обращенные руководителем Московского центра паллиативной медицины Нютой Федермессер к сотрудникам екатеринбургского хосписа: «У вас впереди трудная и счастливая работа. Ваши пациенты станут вам родными, вы полюбите их, как своих близких. Вы будете благодарны им, что они смогли сделать вас лучше, добрее, чище».