АСБЕСТ. Мой дед Степан Крашенинников на параде в честь Дня Победы никогда не был. Нынешний, в составе «Бессмертного полка», — первый. Хорошо, что осталась фотография, с которой сделали в фотосалоне парадный портрет, отретушировав старый снимок.

Мы знакомы только по этой фотографии — с детства помню ее висящей на стене в бабушкином доме.

И вот появилась возможность пойти с портретом деда на парад — совсем как когда-то на демонстрацию в советское время, только несли тогда чужие «лица». Вот бы удивился дед, что такое может быть!

И второй мой дед, Вениамин Берсенев, прошедший Великую Отечественную и японскую войны, доживший до ХХI века и видавший не один парад, тоже бы удивился — в газетах про него, фронтовика, конечно, писали и приглашали на пионерские сборы, но чтобы портрет несли, как великого полководца или партийного деятеля, — не мог себе представить.

Скромный он был человек, никогда не требовал к себе внимания. О войне рассказывал скупо: служил связистом, воинское звание — ефрейтор. Награжден орденами и медалями за «качественное выполнение своей работы». В мае 1945-го, когда уже мечталось о возвращении домой, отправили через всю страну на Дальний Восток — усмирять японцев. Между прочим, воинские эшелоны шли через станцию Баженово (до дома рукой подать)…

— Я эти эшелоны помню, — рассказал мой отец, Юрий Степанович, чье детство прошло в этом населенном пункте. — Мы, мальчишки, без конца на станцию бегали, встречали поезда. Кипяток солдатам носили, а они нам еды давали: чаще хлеб, а иногда прямо обед горячий.

Его отец, Степан Крашенинников, пропал без вести еще до Великой Отечественной, уйдя добровольцем на финскую войну. Всего 100 дней длилась эта смертельная для большинства ее участников военная кампания.

Очень скупы и сейчас о ней сведения. В Свердловске сформировали два добровольческих лыжных батальона, с одним из которых и отправился мой дед. Он вообще-то не уралец, уроженец Пензенской области, прибыл на Урал по комсомольской путевке — поднимать сельскую культуру. Так попал в село Храмцово, что в Белоярском районе, стал заведующим сельским клубом. Женился, два сына в семье родились. Когда в ноябре 1939-го его, 27-летнего, вызвали в военкомат и спросили, пойдет ли он Родину защищать, согласился не раздумывая. Даже не знал, где и какая война.

Сформированный батальон сначала тренировали, и, видно, в таких условиях, что в итоге дед попал в госпиталь — обморозил ноги. Узнав, что отряд отправляют к месту назначения, из госпиталя сбежал прямо на вокзал, чтобы от товарищей не отстать. Успел, догнал — и навсегда остался там, в суровых финских снегах, даже не погибшим, а пропавшим без вести. Никто не знает, где похоронен.

Зато теперь мы вместе с дедом идем на парад. Успеваем только в самый конец колонны. Количество людей поражает — как на демонстрации в советское время, с той разницей, однако, что «Бессмертный полк» — абсолютно добровольное дело. Идем колоннами до обелиска асбестовцам, павшим в Великой Отечественной войне, по всему маршруту стоят люди, машут нам, фотографируют, кричат «ура!». Кажется, в одном месте собрался весь город, и чувство единения — одно на всех…

— Количество людей, участвующих в акции, увеличивается стремительно, — делится впечатлениями координатор Анна Меньшенина. — В Асбесте она проходит 4-й раз. В 2013 году с портретами ветеранов встали в колонну 150 человек. Через год — 250, а в прошлом году уже 1000, нынче, по подсчетам, около 2000. Очень много молодых людей. «Бессмертный полк» пробудил интерес к истории своей семьи, поиску сведений о погибших родственниках. Кстати, есть сайт с одноименным названием, который в этих поисках помогает.

У обелиска парад останавливается — начинается митинг. Далее уже все традиционно: речи, возложение венков, минута молчания, оружейные залпы. И все равно — по-другому. Потому что именно «Бессмертный полк» придал то истинное содержание празднику, которого нам, несмотря на всю его торжественность и значимость, до сих пор недоставало.

[photo]3552[/photo]