Татищевы происходили от рода Рюриковичей, от младшей ветви смоленских князей. Род, однако, был захудалым, утратившим княжеский титул. Отец Василия Никитича с 1678 года числился в государевой службе московским «жильцом» (разряд низшей служилой знати) и первое время не имел никаких земельных владений. Однако в 1680-м ему удалось получить поместье умершего дальнего родственника в Псковском уезде. В 1693 году сыновья Никиты Алексеевича — десятилетний Иван и семилетний Василий были пожалованы в стольники и служили при дворе царя Ивана Алексеевича (сводного брата Петра Великого) до его смерти в 1696-м. 12 августа 1706 года оба брата, произведенные в поручики, в составе вновь сформированного драгунского полка Автонома Иванова отправились из Москвы на Украину, где приняли участие в военных действиях. В. Н. Татищев сражался и в Полтавской битве, где был ранен, по его собственным словам, «подле государя». В 1711 году участвовал в злополучном Прутском походе, едва не окончившимся катастрофой. В 1712—1716 годах, подобно многим молодым дворянам, Татищев совершенствовал свое образование за границей, но не во Франции и Голландии, как большинство, а в Германии. Он побывал в Берлине, Дрездене, Бреслау, приобрел множество дорогостоящих книг по всем отраслям знания. Известно, что Татищев обучался инженерному и артиллерийскому делу, поддерживал связь с генерал-фельдцейхмейстером Яковом Вилимовичем Брюсом (самым талантливым из петровских сподвижников) и выполнял его поручения. Летом 1714-го он женился на молодой вдове Авдотье Васильевне Андреевской. 16 мая 1716 года Татищев выдержал экзамен и был произведен в артиллерийские инженер-поручики. В 1717 году Татищев находился в действующей армии под Кенигсбергом и Данцигом, занимаясь приведением в порядок запущенного артиллерийского хозяйства. Типичная биография служилого человека в беспокойные петровские годы…

Но все это присказка: главные события жизни Татищева еще впереди. В начале 1720 года Татищев получил назначение на Урал, и с этого времени его жизнь будет неразрывно связана с нашим краем, а также с Поволжьем. Объехав вверенный ему край, Татищев поселился не в Кунгуре, как первоначально было решено, а в Уктусском заводе, где и основал управление, названное вначале Горной канцелярией, а потом Сибирским высшим горным начальством. Во время первого пребывания Татищева на уральских заводах он успел сделать весьма многое. Перенес Уктусский завод на реку Исеть и там положил начало нынешнего Екатеринбурга. Выбрал место для строительства медеплавильного завода около деревни Егошиха, тем самым положив начало городу Перми. Добился дозволения пропускать купцов на Ирбитскую ярмарку и через Верхотурье, а также заведения почты между Вяткой и Кунгуром. При заводах открыл две начальные школы, две — для обучения горному делу, выхлопотал учреждение особого судьи для заводов, составил инструкцию для оберегания лесов, проторил новую, более короткую дорогу от Уктусского завода к Уткинской пристани на Чусовой и т. д.

Меры Татищева вызвали неудовольствие  Демидова, видевшего угрозу себе в учреждении казенных заводов. Для расследования споров на Урал послан был Г. В. де Геннин, нашедший, что Татищев во всем поступал справедливо. Василий Никитич был оправдан, в начале 1724 года представлялся Петру, был произведен в советники Берг-коллегии и назначен в сибирский обер-бергамт. Затем — «командировка» в Швецию, где Татищев изучал местные горнозаводские наработки и даже нанял шведских мастеров для работы на Урале. В 1727-м был назначен членом монетной конторы, которой тогда подчинены были монетные дворы. Вторично Татищев направлен на Урал осенью 1734 года в должности начальника горных казенных заводов. С июля 1737-го по март 1739-го возглавлял Оренбургскую экспедицию. Позднее он, управляя территориями на Волге, основал и «волжский Ставрополь»…

Великий русский ученый Владимир Вернадский считал, что именно с Татищева «впервые началась самостоятельная творческая научная работа в области естествознания». Герой нашего повествования подготовил и отослал в Сенат и Академию наук собственноручно составленную инструкцию для геодезистов и уже по собственной инициативе разослал ее в копиях в крупные города, в основном в Сибири. Ответы на инструкцию во многом послужили основой для его работы «Введение к историческому и географическому описанию Великороссийской империи». Отсюда уже прямая дорога к научному подвигу, совершенному Василием Никитичем в последние годы жизни: к написанию «Истории Российской». Современные ученые спорят по поводу этой книги: одни признают ее колоссальное значение для российской историографии, другие критикуют Татищева за чересчур вольное обращение с документальными источниками. Многие туманные эпизоды нашего прошлого, особенно древнейшего, Татищев просто досочинял или крайне вольно домыслил. Тем не менее, значение созданного Татищевым исторического труда невозможно переоценить. Между прочим, Василий Никитич был стойким противником концепта о «татаро-монгольском иге» — предвосхитив тем самым современные научные дискуссии на эту тему…

Есть и совсем малоизвестная широкому кругу страница деятельности Татищева. В 1730 году, во время бурных событий, предшествующих воцарению Анны Иоанновны, Татищев стал автором проекта российской Конституции. Проект был альтернативным по отношению к знаменитой Конституции князя Дмитрия Голицына — члена Верховного тайного совета. По отношению к «верховникам» Татищев выступал резким бескомпромиссным критиком. Ни тот, ни другой конституционный проект, к сожалению, осуществлен не был — но оппозиция Татищева к вельможам, пытавшимся ограничить власть Анны, не осталась незамеченной, и новая императрица была благосклонна к нашему герою, несмотря на резкие конфликты Татищева с Бироном, из-за чего Василий Никитич однажды побывал под судом. Именно в этот сложный для своей жизни период Татищев пишет свою знаменитую «Духовную» — завещание сыну, проявив в этом и яркий литературный талант.

Татищев не был ангелом: сын своего жестокого времени, он без колебаний проявлял жестокость на занимаемых постах, лично участвовал в пытках по «слову и делу государеву». Участвовал в кровавом подавлении крестьянских мятежей в Камышлове и Пышме и башкирского восстания в 40-х гг. XVIII века. Правда, именно в Башкирии ему удалось провести несколько гуманных мер, направленных на улучшение положения коренного населения края. Сохранились следующие жутковатые «персональные дела», в которых Татищев играл первостатейную роль: пытки некоего Егора Столетова. По обвинению в том, что он… отсутствовал на богослужении в честь именин Анны Иоанновны (!). Сожжение на костре татар Тойгильды Жулякова и Кисябики Байрясовой — за то, что, будучи насильно крещеными, эти «аборигены» вернулись в ислам. Как сказано в следственном деле, «яко пес, на свои блевотины возвратилися, чем Богу и закону его праведному учинили великое противление и ругательство». Время было кровавое, и люди того времени несли в себе все его родовые отметины… И все-таки Татищев был одним из самых талантливых и деятельных людей бурного российского XVIII века, и заслуги его перед нашим Отечеством неоценимы. А основанные им города стоят и помнят своего «отца-основателя»…