На днях Президент Владимир Путин своим указом утвердил Национальный план противодействия коррупции на 2016—2017 годы. А насколько это важно, можно судить по тому, что глава государства поставил коррупцию вровень с терроризмом.

Чего-то не хватает

Президент России особо подчеркнул, что искоренить коррупцию — задача сложная, «может быть, даже труднодостижимая, но если мы остановимся — будет хуже». В том, что это так, можно убедиться на примере Свердловской области. Тем более что сейчас апрель — месяц, когда публикуются декларации о доходах госслужащих. И, скорее всего, окажется, что, как и прежде, у ряда свердловских чиновников жены являются выдающимися предпринимателями. Так, судя по прошлой декларации, в семье руководителя МУГИСО Алексея Пьянкова супруга зарабатывает в разы больше мужа: 18,5 млн рублей против 2,4 млн у министра. Аналогично обстояли дела и у главы министерства социальной политики Андрея Злоказова. Он принес в семейную копилку за год чуть больше 2 млн рублей. Тогда как вклад его супруги превысил 12 млн.

Впрочем, главным добытчиком в семье может быть назначен и муж — если в органах государственной власти работает жена. К примеру, свердловский министр финансов Галина Кулаченко отчиталась о доходах в 2,5 млн рублей, зато ее супруг заработал почти 19 млн. На него записано и большинство семейного имущества: три земельных участка, два дома, автомобили Hyundai Solaris и Audi Q3.

И как тут не вспомнить об «изюминке» нового двухлетнего плана: расширении понятия «конфликта интересов» через включение в него не только родственников чиновников, но и друзей. При этом руководитель президентской администрации Сергей Иванов (он координировал разработку нынешнего антикоррупционного плана) публично пожаловался на трудность привлечения к ответственности истинных выгодополучателей — третьих лиц, не участвующих в коррупционной сделке.

Между тем аналогичный план имеется и в нашем регионе. Более того, в Свердловской области принято порядка 30 законов, целью которых является противодействие коррупции. В прошлом году состоялся антикоррупционный форум «Бизнес и власть против коррупции». Хотя, строго говоря, коррупция — это бизнес, построенный на использовании процедур власти. То есть получается, что бизнес против бизнеса. И вот при таком вроде бы широком антикоррупционном фронте Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка назвал борьбу с этим злом на Урале малоэффективной.

К ней все привыкли

А эффекта нет потому, считает сотрудник Института общественного проектирования Михаил Тарусин, что «у нас сегодня коррупция воспринимается обществом как нечто само собой разумеющееся. Уже все к ней привыкли. Это ежедневные дела, которые мы делаем».

Не только привыкли, но и выбирают во власть имевших нелады с законом. Так, в Гордуму Режа на недавних выборах, которые были предметом особой заботы команды губернатора Куйвашева, прошел человек с тремя судимостями. Но в области это «заметили» лишь тогда, когда фото татуировки на проплешине головы авторитетного избранника попало в федеральные СМИ.

В то же время одной из главных задач нового плана ставится формирование «антикоррупционного правосознания». Насколько это будет непросто, видно по тому, что даже среди свердловского истеблишмента единства по данному вопросу не наблюдается. В частности, уполномоченному по правам человека в Свердловской области Татьяне Мерзляковой кажутся излишне суровыми наказания за коррупцию. О чем она и заявила, отчитываясь в прошлом году о своей деятельности перед областным парламентом. А ведь по мнению широких народных масс, именно уверенность в том, что наказания легко избежать и что добытое нечестным путем не отнимут, разжигает аппетиты коррупционеров.

Кстати, непонятно, почему в новый Национальный план противодействия коррупции не попали неисполненные требования предыдущего нацплана, в частности, принятие закона о лоббистской деятельности. Ведь этот законопроект уже лет 20 пролеживает в Госдуме. Тогда как в других развитых странах подобные законы давно работают.

А между тем в законопроекте вводится определение такого понятия, как «продвижение интересов», запрет на эту деятельность в органах судебной власти и дается перечень ситуаций, которые не считаются продвижением интересов. Также прописан порядок заключения договоров о лоббировании и очерчен круг лиц, которые не могут играть роль лоббистов. В нем указаны права и обязанности лоббистов, а также названы должностные лица, с которыми они могут контактировать.

Наверняка имеется и много других неисполненных пунктов предыдущего плана, о которых мы не знаем, так как нет отчета за 2014 и 2015 годы. Соответственно, неясно, что сделано и что нет.

Впрочем, и то, что отражено в новом документе, не всегда конкретно. Так, обращает на себя внимание использование выражений типа «дальнейшее совершенствование», «повышение эффективности», в нормативных актах подобного быть не должно.

В новом плане осудили получение чиновниками дорогих подарков. Но как быть с теми подарками, которые они делают себе сами? В частности, 68 сувениров в виде барашков с полудрагоценными камнями в саквояже стоимостью почти в полмиллиона рублей, заказанных свердловским областным правительством. Можно ли барашков отнести к коррупционным элементам?

Смех смехом, но ведь и в таких пустяках просматривается привычка наших чиновников ни в чем себе не отказывать, какой бы кризис ни бушевал.

Бой не последний

В связи с вышесказанным возникает вопрос: бессмертна ли коррупция и как с ней бороться?

 — Нужны независимая пресса, общественные организации, обратная связь между гражданами и властью. Поможет и практика декларирования доходов и расходов чиновниками и депутатами. Не формально, как сейчас. А то некоторые умудряются совмещать свой статус чиновника или депутата с бизнесом, прикрываясь детьми и женами, — предлагает свой рецепт депутат Законодательного собрания Свердловской области Евгений Артюх. — Должны быть созданы механизмы, когда все будет прозрачно, и коррупция сама по себе станет невозможна.

Заместитель же главы администрации Екатеринбурга Сергей Тушин сформулировал алгоритм борьбы с коррупцией в коротких и четких тезисах: «Публичность. Открытость. Прозрачность. Общественный контроль».

КСТАТИ

Как передает Е1.ru, 100 сотрудников областного управления Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков скрывали достоверную информацию о своих доходах, рассказали в прокуратуре Свердловской области. 

— Они не указали сведения о нахождении в их собственности имущества, транспортных средств, доходов от продажи имущества. Отдельные сотрудники являлись владельцами акций крупных акционерных обществ, совмещали основную работу с работой в коммерческих организациях, где получали доход, а это категорически запрещено, — рассказала пресс-секретарь прокуратуры Свердловской области Марина Канатова.