О том, чем живет, чем дышит это подразделение, какие задачи решает сегодня, разговор с и. о. начальника департамента Сергеем КОСЕНКО.

— В представлениях людей, не сталкивающихся на практике со строительством, ваш департамент занят тем, что оценивает проекты зданий, а может, и сам их производит… Чем вы занимаетесь на самом деле?

— На самом деле поле нашей деятельности несколько шире. Архитектурой отдельных зданий департамент занимается только отчасти, основная же наша задача — создание условий, в которых зодчие могли бы по максимуму реализовать свой потенциал. Основу градорегулирования составляет градостроительная деятельность — это разработка и корректировка Генеральных планов города, Правил землепользования и застройки, а на их основе — подготовка градостроительных проектов, определяющих развитие тех или иных территорий: от кварталов до жилых районов.

Двигаясь по нисходящей от территорий к отдельным земельным участкам, мы подходим, наконец, к уровню, на котором включаются зодчие, появляется некий архитектурный облик объекта, и идем далее, к дизайну городской среды, малым архитектурным формам, благоустройству.

Около половины работы департамента (его по привычке продолжают называть Главархитектурой) составляет оформление земельных отношений. На этой ниве трудится служба главных архитекторов районов, которые работают с заявками граждан и предприятий по формированию границ земельных участков, оформлению прав и т. д. И по половине вопросов этой «земельной половины» мы тесно сотрудничаем с областным министерством по управлению госимуществом, готовим градостроительные заключения, по сути, помогая области принимать решения о вовлечении земель в аукционы — само МУГИСО градостроительный анализ территории не осуществляет. Так что фактически решение, чему быть, а чему не быть на данном участке, вызревает в недрах департамента архитектуры.

Еще одно большое направление ведет геослужба, которая всегда существовала при Главархитектуре. Ее специалисты оценивают корректность исполнительных чертежей, заносят их в информационную систему. Кстати, о важности в нашем деле информации можно судить по тому факту, что структуры, отвечающие за ведение информационных систем, по численности превосходят мастерскую генплана, которая, как явствует из самого ее названия, находится на магистральном направлении нашей работы.

Целое подразделение занимается адресацией объектов капитального строительства, появился новый отдел дизайна городской среды, возглавляемый главным художником города… Ну, а из того, что в ближайшее время еще больше расширит спектр нашей деятельности, можно выделить стратегию пространственного развития города…

— Об этом, пожалуйста, чуть подробнее…

— Заняться этим нас заставляет изменившееся законодательство. После того как вопросы генерального плана городов передали на федеральном уровне от структур, отвечающих за строительство, Министерству экономического развития, генплан оказался, по моей личной оценке, выхолощенным, сведенным до трех чертежей, лишенных идеологической подоплеки. Сегодня все видят только надводную часть айсберга: схему функционального зонирования, границы населенных пунктов и схему размещения объектов местного значения, а то, на чем это все основывается, осталось за кадром. Ну, а раз обосновывающую часть генплана сократили, приходится вести речь об отдельном документе — стратегии пространственного развития.

Тут, впрочем, есть и принципиальные отличия. СПР — это документ общественного согласия, его разработка предполагает максимальное вовлечение граждан, профессиональных и иных групп, специалистов различного профиля. Соответственно и адресована стратегия не узкому кругу профессионалов, а всему общества. В качестве примера: мы должны всем миром определиться, поддерживать нам дальнейшую автомобилизацию населения или сдерживать ее и, исходя из этого, решать, в каком ключе развивать улично-дорожную сеть, закладывать на каждом перекрестке новые паркинги или нет, тратить бюджетные деньги на развязки или на метро, на закупку новых трамваев…

Составная часть документа — стратегия мест приложения труда. Экономисты и промышленники отмечают, что производство сегодня становится все более кастомизированным, ориентированным на конкретного покупателя; массовое тиражирование ширпотреба уходит, возвращается цеховая структура, мастеровые. Зачем в таком случае закладывать по 300 га под промзоны? Производство следует рассредоточить, приблизив рабочие места к местам обитания. Это, кстати, в свою очередь влияет на подходы к формированию транспортной инфраструктуры.

— И ведь градостроители в данном случае не просто исполнители указаний демографов и экономистов, вы проводите и свою политику…

— Мы указываем, где уместна та или иная функция, а где неуместна — тут взаимное влияние.

— Вернемся к прозе жизни… Вот вы, Сергей Михайлович, уже говорили о совместной работе с МУГИСО, теперь с изъятием полномочий по выдаче разрешительной документации на строительство, поле вашего взаимодействия с областными властями, очевидно, еще больше расширилось… Обязанность регулировать и право распоряжаться — это вообще связанные вещи или они могут существовать порознь, пересекаться в причудливом сочетании?

— Конечно, это все взаимосвязано. Когда весь комплекс вопросов был в городе, эффективность и адекватность тех или иных градостроительных решений всесторонне взвешивалась, и тот же Евгений Липович, замглавы, курирующий дорожную сеть, мог остановить вынесение какого-то участка на аукцион — на том основании, что там нет дорог, и денег на них не выделено ни по одной из программ.

То есть, когда это в одних руках, и когда ты действительно несешь ответственность за свои решения, качество этих решений и в целом качество планирования — совсем другое.

Аналогично теперь и с Минстроем. Сообщают: тут мы вам за месяц 19 градостроительных проектов разрешили к разработке. Только при этом опять забывают, что в городских программах денег на строительство социальной инфраструктуры на данных территориях не предусмотрено. Получается, что одни, по их собственной оценке, «создают условия инвесторам для быстрого прохождения документации», а другие должны отвечать за то, что жильцы без заминки построенных домов не смогут отдать детей в школу, дождаться врача и добраться на работу.

Вспомним, что муниципалитет не разрешал ничего строить на Эльмаше до тех пор, пока не появились Северные очистные сооружения. Почему? Да потому что иначе весь район захлебнулся бы в стоках. А сейчас администрацию города обвиняют в том, что она затягивает развитие микрорайона Истокский… Но ведь до сих пор непонятно, за чей счет банкет. Правительство области обещает содействие, но брать на себя финансирование инфраструктуры не собирается.

То есть мы возвращаемся опять к стратегии: а сколько этого жилья нам вообще нужно? К сожалению, мерилом успеха по-прежнему является количество сданных квадратных метров жилья, а не качество жизни.

Сегодня получается так: тот, кто владеет стратегией, не владеет инструментарием для ее воплощения, а тот, в чьих руках все рычаги, не обладает целостным видением, не опирается на Стратегический план.

— Работая над развитием города, нередко приходится сталкиваться с чем-то, возникшим не по вашей воле, с тем, что вам не нравится, но это как-то приходится встраивать в городскую структуру. Если бы этого не было, если бы вы могли лепить город по собственному разумению и собственному вдохновению, какой Екатеринбург хотели бы увидеть вы, Сергей Михайлович?

— У каждого екатеринбуржца есть собственное представление об идеальном городе, и навязывать свою личную точку зрения я, наверное, не вправе. Но то, о чем мы думаем, чего хотим добиться, наверное, придется по душе всем. Говоря о городе, комфортном для человека, мы хотим поменять точку зрения на город — не только в широком смысле слова, но и в предельно конкретном, сделать упор на то, что не так важен вид с птичьего полета, как вид с высоты человеческого роста. Строить надо не для птиц. Надо сделать так, чтобы человек на каждом своем шаге, при каждом повороте головы видел перед собой «кадр», радующий взор. И дело, разумеется, не только в подобном «визуальном комфорте», но во всем остальном. Скажем, состояние транспортной системы оценивать следует не по общему количеству автобусов и светофоров, а по тому, насколько быстро и в каких условиях добирается на работу каждый конкретный екатеринбуржец. То же самое касается социальной сферы, сферы услуг… Если у нас это получится, значит мы не зря здесь живем и работаем.

[photo]3423[/photo]

Сергей Косенко (справа) и его предшественник Алексей Белышев, ныне заместитель главы администрации города. Фото Юрия ГЛАЗКОВА.