Строительная сфера на данный момент не в лучшем положении, и время для улучшения инфраструктуры городов неподходящее. Тем не менее, в мировой истории хватает примеров, когда экономический упадок обернулся не крахом, а стал стимулом для развития нового типа застройки и изменения облика города.

В каком направлении сейчас идет развитие Екатеринбурга, пытались определить участники форума «Градостроительные стратегии Урала — 2016», прошедшего на днях в рамках международной выставки BUILD URAL.

В 1973 году, когда в США разразился нефтяной кризис и цена за баррель поднялась с трех до двенадцати долларов, нефтяные магнаты Нью-Йорка быстро смекнули, что люди стали экономить на бензине и без лишней нужды по городу не перемещаются. Чтобы заработать на этом, была придумана концепция многофункциональных домов, где находились жилые квартиры, помещения для офисов, магазины и даже номера отелей. То есть добраться до работы или магазина можно было, фактически проехав на одном лифте.

Внимательный житель Екатеринбурга заметит, что подобные дома есть и в нашем городе, но, по мнению заместителя директора по развитию одной из уральских девелоперских компаний Алексея Коноплева, такая недвижимость, несмотря на экономический кризис, у нас непопулярна.

— Застройщики города пытаются внедрить такие дома. Да, они функциональны, но пока мы не созрели для такого жилья. Сейчас в Екатеринбурге — тренд на малоэтажки, все больше горожан предпочитают жить в 3—4-этажном доме с чугунными оградами и хорошим видом из окна, — говорит Алексей Коноплев.

— В Лондоне, например, сейчас даже борются с высотными домами, поскольку они создают напряженность в обществе, — продолжает региональный представитель по Уралу и Сибири производственной компании Анна Шахова. — Их легко можно понять, ведь и мы в своих 9-этажных домах не знаем всех соседей, и никто понятия не имеет, от кого остаются шприцы в подъездах или кто гадит на лестничных площадках. У нас одинаковые проблемы, но британцы уже приняли решение, как с этим бороться, а у нас пока хаос. Да, коттеджные поселки строятся, но если в США и Европе это логичное продолжение города, то у нас они оторваны от Екатеринбурга. В них нет нормальной инфраструктуры, по утрам и вечерам образуются пробки на въезде и выезде из города. То есть, с одной стороны, проблема решается и новое комфортное для жизни жилье появляется, а с другой, все — детсады, школы, больницы, магазины — сконцентрировано в Екатеринбурге, и это неудобно, — считает Анна Шахова.

Ничего страшного, по мнению спикеров, в этом нет. У каждого города свои этапы развития, и рано или поздно Екатеринбург адаптируется к новой реальности, главное, чтобы это произошло естественно.

— Например, переход к постиндустриальности — это пока не наш путь. Европейские постиндустриальные города — это итог долгого развития, мы же еще возвращаемся к индустриальности, освоению промышленности и к новому этапу не готовы, — считает

проректор по научной и проектной работе УралГАХА Максим Пучков.

Но, несмотря на эти особенности, по своей архитектуре, экономике, культурной жизни Екатеринбург приближается к тому, чтобы войти в рейтинг глобальных городов, для которых характерны сложная логистика, высокотехнологичные сервисы, высокий внутренний капитал, грамотно оформленная пространственная среда.

С одной стороны, глобализация дает статус, но с другой, в глобальных городах сейчас внедряется одинаковый тип массовой застройки, и если нет вектора на сохранение локальных особенностей территории, город теряет свою индивидуальность. По словам Максима Пучкова, Дубай, Венеция уже превращаются в города-декорации, где новое строительство идет с прицелом на туриста. Оно чуждо местной среде, но зато еще больше привлекает гостей. Развивать туристический центр невозможно бесконечно, будущее — за освоением окраин.

В этом плане интересен путь южноафриканского Кейптауна, признанного одним из самых красивых городов мира. Все в нем прекрасно: и сохранение своей индивидуальности — традиций виноделия, развитие качества медицины и образования, и равномерное развитие центра и периферии, но что удивительно, на фоне всего этого в рейтинг глобальных городов его не «пускает» беспрецедентно высокий уровень преступности. Видимо, сказывается особенность жизни на Африканском континенте.

Отличает глобальные города и хорошая транспортная инфраструктура. Но, по мнению Максима Пучкова, сколько бы денег ни вкладывалось в строительство дорог, проблема пробок все равно не решится, поскольку количество машин ежегодно увеличивается и трудностей меньше не становится.

— Для современного города выход из такой ситуации — развитие системы общественного транспорта, — говорит Максим Пучков. — Кто-то считает, что нужно пересаживать людей на велосипеды, но, во-первых, это не вариант для нашего региона и в целом страны, а во-вторых, опыт Шанхая показывает, что если пересадить горожан на велосипеды, появляются те же проблемы с движением, что и с машинами, — пробки, нехватка парковочных мест. Здесь показателен пример Франции, где введена программа развития «Большой Париж», согласно которой из любой крайней точки города до центра можно добраться не более чем за 40 минут, совершив всего 2 пересадки на общественном транспорте. Такой подход позволяет связывать разные типы общественного транспорта — метро, автобусы, велосипеды, разгружать дороги и обеспечивать комфорт передвижения, — считает Максим Пучков.

Пример Парижа, к слову, в этом плане не уникален. Во время проведения летней Олимпиады-2012 в Лондоне местные власти добились того, что игры были на 100% обеспечены общественным транспортом. Опыт оказался успешным, и теперь Лондон входит в список глобальных городов не только благодаря качеству жизни, но и отличной инфраструктуре. Массовые мероприятия всегда стимулируют городские власти к поиску новых решений. И, возможно, инфраструктура, в том числе и транспортная, построенная к чемпионату мира по футболу — 2018 позволит Екатеринбургу еще больше приблизиться к рейтингу глобальных городов.