Разговоры шли в обычной для Сети вольной форме. Вскоре выяснилось, что двое оппонентов Виктора, выступавшего в Сети под псевдонимом Колосов, подали на него заявления: одновременно он стал получать анонимные угрозы. Следствие принудительно поместило Виктора на месяц в психиатрическую больницу: экспертиза сочла его вменяемым. Другая экспертиза — лингвистическая — сделала парадоксальный вывод: в словах Виктора не содержится оскорбления человека по признаку религиозной принадлежности, но усматривается оскорбление его чувств. В конце прошлого года Следственный отдел Ставрополя передал в прокуратуру обвинение на Виктора по ч. 1 ст. 148 УК (оскорбление чувств верующих), предусматривающей до года колонии...

В пылу споров мы, кажется, напрочь забыли, что Россия — светское государство, где Конституцией гарантирована свобода совести. И если существует «оскорбление чувств верующих» — должно быть и «оскорбление чувств неверующих», иначе Основной Закон попирается. Только так, и не иначе. Не требует комментариев принудительное обследование человека в психушке по данному поводу — это уж вовсе попахивает душком советской карательной психиатрии…

Что касается «лингвистической экспертизы» — перед нами прецедент крайне опасного свойства: ведь в этой области можно любой эксперимент подогнать под результат. Скажем, кто-то на научной конференции процитирует Вольтера: «Если бы Бога не было, его надо было бы выдумать». Или, скажем, включит в текст собственного научного или литературного выступления цитаты из «Галереи святых» Поля Гольбаха, французского философа эпохи Просвещения и яростного критика религии. Или, наконец, обратится к тексту «Гавриилиады» Пушкина… Все, можно смело сушить сухари — услужливые «эксперты» мигом состряпают заранее известный вердикт.

 Кстати, о бытии или небытии Бога. «Мастера и Маргариту» Булгакова помните, знаменитый диалог из 1-й главы? «Но, позвольте вас спросить, — после тревожного раздумья спросил заграничный гость, — как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять? — Увы! — с сожалением ответил Берлиоз, — ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь, согласитесь, в области разума никакого доказательства существования бога быть не может. — Браво! — вскричал иностранец, — браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!». Вряд ли кто из читателей, читая эти строки, до конца понимает, о чем идет речь. Суть в том, что средневековый философ-схоласт Фома Аквинский сформулировал те самые «пять доказательств» (через движение, производящую причину, необходимость, степени бытия и целевую причину): сам факт наличия такой интеллектуальной разработки доказывает, что в этом была необходимость — помимо слепой «народной» веры есть все-таки и критический разум… А «Иммануил» — это Кант: он подверг точку зрения Фомы критике и всю свою жизнь оставался верен высказанному им положению о том, что доказать существование Бога никак невозможно, что все теоретические построения в пользу божества не имеют никакого научного или теоретического основания (за что Канта люто ненавидели клерикалы).

А кантовское «шестое доказательство» — нравственное: философ считал что «в моральном отношении следует признавать существование Бога». В таком контексте точка зрения Виктора Краснова не выглядит ни бессмысленной, ни оскорбительной. Что же касается отношения к Библии — то почему такая платформа допускается, скажем, для античных мифов (применительно к Греции и Риму подобные формулировки — трафарет!) и не применима к Писанию? В светском государстве, повторяю.

 А теперь о главном — о доносе как форме коммуникации. «Порядочный человек не побежит в НКВД, а у подлеца он всегда под рукой». Это цитата из «Архипелага». Эти слова Александр Исаевич написал в главе под говорящим названием «Растление». Именно так, лучшего определения того, что происходит — не придумать. Ибо стукачество всегда — первейший путь к растлению народа.

Вот характерные исторические примеры. В Древнем Риме в эпоху императорских династий Юлиев — Клавдиев, Флавиев и Антонинов все бюрократические инстанции империи были завалены доносами на христиан. Дошло до того, что император Траян специальным указом запретил принимать подобную корреспонденцию… А в 313 году христиане получили «добро» от власти, вышли из подполья, очень скоро сами стали официозом — и теперь уже лавиной посыпались доносы на… язычников! Сплошь и рядом — от тех же самых «респондентов»! Аналогичная история была в России при Борисе Годунове, который, по выражению летописца, «разлакомил холопов» — откровенно поощрял и финансировал стукачей. «И сталось у Бориса в царствие великая смута; доносили и попы, и дьяконы, и чернецы, и проскурницы; жены на мужьев, дети на отцов, отцы на детей доносили», — читаем мы в Никоновской летописи.

Подобная практика развращает — и среди «стукачей» оказывались вроде бы даже и вполне достойные люди. Например, будущий спаситель Отечества князь Дмитрий Михайлович Пожарский… А сталинская эпоха? Как убийственно точно заметил писатель Сергей Довлатов: «Сталин — тиран, кто бы спорил; но ведь кто-то написал 4 миллиона доносов!». А знаете, что стали делать эти самые стукачи, когда оказались в 1941 году на оккупированных территориях? Продолжили «стучать», только на сей раз в пользу Гитлера! Никаких сенсаций: у этой публики нравственное начало аннигилировано, а конформизм является второй натурой: кто сегодня силен, на того и работаем… Вот о чем необходимо помнить всем — от рядовых граждан до облеченных властью лиц: поощрение доносчиков — практика, эквивалентная «русской рулетке» в отношении государства, социума и личности. Как остроумно заметил один из блогеров, «раньше сажали за «Бог есть», теперь за «Бога нет», но сажают одни и те же люди»…