Наталья Леонидовна Белогорцева, такова девичья фамилия артистки, родилась 24 ноября 1938 года в Москве. Ее дед был терским казаком, служил в личном конвое Николая II. Отец будущей актрисы прошел через лагеря, потом ушел на войну, в 1945 году его застрелил нацист-вервольф… Мать Натальи Леонидовны Мария Фонина также была артисткой, подолгу пропадала в театре — и юная Наташа воспитывалась бабушкой и дедушкой, к долгим отсутствиям матери на подмостках сцены привыкла. Тогдашняя Наташа была худенькой малокровной девочкой — как все послевоенные дети. Будучи сорванцом в юбке, она дружила с окрестной шпаной, вместе ходили на «промысел» — в набеги на соседские огороды…

У волевой и непреклонной Наташи не было мук профориентации: она с самого начала твердо знала, что пойдет в актрисы. Однако мать непременно хотела, чтобы дочь пошла по архивной части: слишком хорошо она знала все подводные камни профессии артиста. Выполняя волю матери, Наташа поступила в историко-архивный институт — но одновременно подала документы и во ВГИК, на курс Владимира Белокурова. Конкурс был гигантским: 256 человек на место! Но девчонка уверенно прочитала монолог Иванушки-дурачка из «Конька-горбунка» И. Ершова — и Белокуров сразу сказал: «Вот эту дурочку берем»…

Вскоре едва не сломалась вся жизнь будущей звезды экрана: она попала в тяжелую автокатастрофу, временно потеряла зрение, врачи запрещали ей учиться. Но девушка оказалась с характером — втайне от врачей начала сниматься: сперва в массовке, потом в эпизодических ролях. К этому времени она вышла замуж за звукооператора Владимира Крачковского (сына расстрелянного в 1938 году академика). Они будут вместе 26 лет, до смерти Владимира. Так актриса обрела ту фамилию, с которой она войдет в историю.

В жизни каждого деятеля искусства бывает Его Величество Случай. Таким благословенным случаем для Крачковской стала встреча с великим комедиографом Леонидом Гайдаем. В 1971 году шли кинопробы для предстоящих съемок «Двенадцати стульев» — комедии, которая потом станет звездной классикой отечественного экрана. Предстоял кастинг для роли мадам Грицацуевой — одного из самых сногсшибательных и эксцентричных образов романа Ильфа и Петрова. На эту роль пробовались многие солидные фигуры советского кино — в том числе Галина Волчек и Нонна Мордюкова: но ни та, ни другая не устроили требовательного режиссера (по воспоминаниям Гайдая, Мордюкова показалась ему совершенно несмешной). И вот тут-то звукорежиссер привел на пробы свою жену Наталью — и Гайдай мгновенно воскликнул: «Вот она, знойная мечта поэта!». Пробы не обошлись без курьезов — реквизитное платье 54 размера (по факту оказавшееся 48-м!) с трудом налезло на актрису: экономили на всем — делали разрез на спине, заматывали сзади платком. Из-за этого на пробах были комически-идиотские моменты, все хохотали — а Крачковская в слезах убегала за кулисы, порывалась отказаться от съемок. Но, как говорится, «через тернии к звездам» — все треволнения остались позади, актриса вжилась в роль, стала настоящей «мадам Грицацуевой». Она еще не знала, что эта первая ее большая роль станет и ее творческим Олимпом…

Сейчас просто невозможно представить, что экранное воплощение «знойной мечты поэта» могло быть каким-то другим. Специфика героини Крачковской — не только в ее уморительной комедийности. Ее мадам Грицацуева — не просто одна из ильфовско-петровских «мертвых душ», не только очередная воинствующая мещанка нэповской Москвы. Она — невероятно симпатичная и обаятельная женщина, комичная в своей безудержной страстности. Достаточно вспомнить, как героиня на свадьбе дважды хватает за шиворот Остапа, чтобы вцепиться в его губы обжигающим поцелуем. И одновременно трогательная в собственной сентиментальности. Это заявлено уже на старте, когда Остап поет ей преувеличенно-брутальную серенаду о несчастной любви пирата — и крупные слезы Грицацуевой со звоном капают в бокал с шампанским… Она действительно стремится к нормальному женскому счастью. Она действительно надеется на «горячие семейные вечера» с «товарищем Бендером»: оттого так комично и одновременно душераздирающе смотрится ее шаржированная погоня за убежавшим супругом в здании редакции — та самая, переполненная головокружительными трюками, ставшая клоунской кульминацией ленты. Тут что ни кадр, то шедевр — и трепещущие в руках героини босоножки (она потрясает ими, как ключом к ускользающему счастью!), и сучащие ножки толстушки на конвейерной линии, и рухнувшие на нее пирамиды бездушных бумаг, и смертельный спуск на часах.

Кстати, все трюки Крачковская принципиально делала сама, без дублеров — так будет и в последующих картинах (!). А финальные кадры, когда Грицацуева наших дней, стоя у кинотеатра «Россия» на Пушкинской площади, буквально млеет от лицезрения даже не реального, а компьютерного Бендера? Наталья Крачковская привнесла в комедию Гайдая парадоксальное лирическое начало — и навеки стала «мадам Грицацуевой», актрисой одной роли, создала новую икону комического стиля…

А потом были еще более 80 фильмов, в которых Крачковская играла эпизодические роли. Но играла их, согласуясь с заветом К. Станиславского: «Нет маленьких ролей — есть маленькие актеры». Ее можно было назвать «королевой эпизода»: образы второго и третьего плана — но без них нет картины… Ольга Яновна Соева в «Покровских воротах», тетка с ведрами в «Там, на неведомых дорожках…», жена шпиона Ева в «Чокнутых», Чиполла в «Чиполлино», придворная дама Лушенька в «Царевиче Проше», тетушка Ивана Федоровича Шпоньки в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», Хана в «Блуждающих звездах», жена радиста Мони в «На Дерибасовской хорошая погода»… Что ни роль — то неприметный, но неотъемлемый «ключик к успеху»! Взять хотя бы колоритную Кончиту из «Человека с бульвара Капуцинов», с ее «мексиканскими страстями», револьвером в декольте и навязчивой католической истовостью, столь экзотичной в обстановке протестантского Дикого Запада…

И еще одна крупная роль, тоже у Гайдая, — жена «исполняющего обязанности царя» Бунши Ульяна Андреевна. Не все знают, что многие крылатые фразы из этой ленты сочинены и сымпровизированы самой Крачковской — типа легендарной «Интеллигент! Выучили вас на свою голову! Облысели все!». Актриса вообще была кладезем остроумных афоризмов, обычно обыгрывавших полноту артистки, которые в буквальном смысле слова стали фольклором: «Мужчины не собаки, на кости не бросаются», «99,9% мужчин любят полных женщин, а 0,1% — очень полных… У меня никогда не было недостатка в любовниках», «Крачковская — 100 килограммов мечты»… Она вообще была светлой, солнечной женщиной, стойко переносившей и проблемы со здоровьем, и жизненные перипетии. Например, довольно нечистоплотную кампанию в «Комсомольской правде» вокруг руководимой ею «Школы актерского мастерства Н. Крачковской». Как эпиграф всей жизни, можно вспомнить ее слова: «Если бы я не излучала оптимизма, я бы, наверное, не выжила… Любовь нужна в любом возрасте. Без этого не стоит жить! Пока я люблю — я живу».

[youtube]F4QnzcsunF4[/youtube]