Первый из них, Владимир Иванович Венгеров, разработал международный язык ОМО и выпустил учебник для его изучения. Второй, Григорий Владимирович Сегалин, начал издавать журнал «Клинический архив гениальности и одаренности» с целью познания природы гениев.

Оба они были людьми высокообразованными. Так, Венгеров владел шестью языками. Сегалин учился в Германии, стажировался у мировых медицинских светил того времени. Они были разносторонне одаренными, к примеру, занимались живописью и преуспели в ней. Венгеров вообще стал профессиональным художником, и полотна его кисти хранятся в Пермской художественной галерее. Картины же доктора Сегалина попали в Свердловский краеведческий музей. Сегалин выступал еще и в роли психолога-консультанта на некоторых постановках Свердловского оперного театра.

Венгеров прекрасно фотографировал, и филокартисты гоняются за набором открыток старого Екатеринбурга, отпечатанных с фотографий, сделанных им. Набор был примечателен еще и тем, что на открытках автор ОМО разместил рекламу этого международного языка.

Сегалин заведовал психотехнической лабораторией, читал лекции в свердловских вузах. И в наши дни эвропатология — наука о гениальности, созданная им, серьезно воспринимается ученым миром. По мнению известного психиатра профессора Анатолия Картелишева, «выдвинутая доктором Сегалиным гипотеза («психотизм» раскрепощает «энергию одаренности») во многом, как мне представляется, находит подтверждение».

Вот какими, согласно эвропатологии, должны быть родители гения, а более общо — его родословная. Для этого «в ряду предков, где имеется нарастающее накопление одаренности, является необходимым условием скрещение этой линии потомков с такой другой линией потомков, которые являются носителями явного или конституционального психотизма, т. е., иначе говоря, гений или замечательный человек есть результат таких двух скрещивающихся биологических родовых линий, из которых одна линия предков (примерно, скажем, линия отцовских предков) является носителем потенциальной одаренности, другая же линия предков (материнская) является носителем наследственного психотизма или психической ненормальности. В результате скрещения двух таких родовых линий рождается гений, талант или вообще замечательный человек».

Пример, по Сегалину, того, как эвропатогоия работает на практике, применительно, скажем, к Льву Николаевичу Толстому. Отцовская линия у великого писателя изобилует громадным количеством душевнобольных и ненормальных. В каждой семье каждого поколения есть психически больной. Точно так же можно отметить большое количество препсихотиков, то есть людей эксцентричных, странных, с чудачествами, юродствующих, с мистическими наклонностями, вспыльчивых, авантюристов, замкнутых и тому подобных. К таким типам, между прочим, принадлежит двоюродный дядя, Федор Толстой, известный по прозванию его «Американцем».

Дед писателя по отцу, Илья Андреевич, представляет из себя патологический тип. Сам Толстой упоминает о нем как об ограниченном человеке в умственном отношении. Он был очень веселый человек, но его веселость носила патологический характер. В имении его «Поляна» (не «Ясная поляна») в Белевском уезде был вечный праздник. Беспрерывные пиршества, балы, торжественные обеды, театры, катания, кутежи делались совершенно не по его средствам. Кроме того, его страсть играть в карты (совершенно не умея играть) на большие суммы, страсть к различным спекуляциям, к аферам денежным довела его до полного разорения. Если к этому бестолковому мотовству прибавить еще то, что он бессмысленно отдавал деньги всякому, кто просил взаймы, или просто отдавал деньги без отдачи, то неудивительно, что этот, по-видимому, ненормальный человек дошел до того, что богатое имение жены было так запутано в долгах и так разорено, что его семье нечем было жить, и он принужден был искать себе место на службе государственной, что при его связях ему было легко сделать, и он сделался казанским губернатором. Предполагают, что он окончил самоубийством. Таков был дед.

Бабушка также была особа ненормальная, и, по-видимому, более ненормальная, нежели дед. Дочь слепого князя Горчакова; ее сам Толстой характеризирует очень недалеким человеком в умственном отношении. Известно также, что она была очень неуравновешенная и взбалмошная особа со всякими причудами и самодурствами, мучила своих приближенных, слуг, а также родных. Страдала галлюцинациями. Однажды она велела отворить дверь в соседнюю комнату, так как она там видит своего сына (тогда уже покойного), и разговаривала с этим (покойным) сыном.

Отец писателя, Николай Ильич, в 16 лет заболел, по-видимому, какой-то нервной или душевной болезнью, так что для его здоровья был соединен в незаконный брак с дворовой девушкой. От этой связи был незаконный сын Миша, который окончил очень худо: сбился с пути, впал в нищенство и вообще духовно стоял очень низко.

Что касается характера отца Толстого, то можно также отметить следующие черты: излишне задорный, бойкий, насмешливый, задиристый, беспечно-веселый, в то же время слабохарактерный и ограниченный, он ни к чему серьезно не мог относиться: ни к учению, даже ни к хозяйству, в котором мало понимал, поэтому предпочел пустую жизнь офицера, где многого не требовалось. А так как он был сын разоренных родителей, то его, по-видимому, поженили по расчету на богатой, но некрасивой дочери Волконского, матери Толстого.

Дед по линии матери, Николай Сергеевич, был на высоких постах: в Берлине послом, генералом от инфантерии, состоял в свите Екатерины Великой; считался строгим хозяином. Был очень умным человеком, пользовался большим уважением окружающих вплоть до дворовых и крестьян, о благосостоянии которых очень заботился.

Обладал также эстетическим чувством, строил свои постройки изящно и удобно. Любил музыку, держал хороший оркестр; любил цветы и был строгий хозяин и гордый человек. Вообще он был человек с большими способностями и артистическими наклонностями.

Дочь деда (мать писателя) была некрасива собой, но хорошо образована, чуткая, художественная натура. Любила музыку, сама хорошо играла, была мастерица рассказывать, сказки выдумывала по мере рассказа. Вообще, духовно стояла выше отца и (по признанию Толстого) его семьи и, видимо, отличалась в высшей степени даровитой натурой. Литературный талант свой Лев Толстой, несомненно, унаследовал от матери.

И такой эвропатологический анализ родословных порядка ста знаменитостей приводится на страницах издаваемого Сегалиным до 1930 года журнала. Иногда обширный, как в случае с Львом Толстым, а иной раз краткий из-за недостаточности исходного материала, как с Александром Македонским.

Но если Сегалин хотел вооружить человечество пониманием того, как получаются гении, то Венгеров намеревался преодолеть человеческую разобщенность через создание всеобщего языка. Его проект и в наши дни высоко оценивался специалистами в области интерлингвистики. В частности, профессором Александром Дуличенко из университета в Тарту.

Если быть точным, то первую версию ОМО Венгеров представил еще в 1910 году в виде брошюры под названием «Проект научного и международного языка». И она была даже преподнесена Николаю II. А потом свыше 15 лет он доводил свое детище до ума. И вот что получилось в результате.

Подавляющую часть словаря составляют слова с корнями романского и германского происхождения. Есть немного заимствований из славянских языков. Алфавит латинский с некоторыми добавлениями. Слова произносятся как пишутся. Грамматика простая. Похож на эсперанто, но есть серьезные отличия.

Образец текста на ОМО из Гоголя, «Вечера на хуторе близ Диканьки» (всем известный со школы отрывок про Днепр): «Qarma es luvo Dnipr, kany as kalmo, kany libere, legate ripigas li inter boski te monti sian akvan plenega. Nik ekmovetas, nik raketetas: ti garas — qa tivas ot ne tivas lia largajo mayesta, te es semblas, ke tuta li es muldita dal vitro te ke blua spegula voyo nemezurebla sur largo, senfina sur longo, serpenta — lijas in verda mondo…».

Всплеск интереса к этому проекту наблюдался после выхода учебника. ОМО преподавался одно время даже в ряде учебных заведений. Образовался «Омиат» с тысячью членов и руководящим органом — Центромиатом, расположенным в уральской столице. Ну а потом все пошло на спад. Умер автор ОМО в 1959 году. Похоронен на Ивановском кладбище в Екатеринбурге.

Не был репрессирован и отец эвропатологии. Хотя многие из ученых, занимавшихся близкими темами, были расстреляны. Может быть, Сегалина спасло то, что он переехал в Подмосковье в Люберцы и замолчал.

Согласитесь, то, что в уральской столице в одно время жили и создавали нечто в высшей степени оригинальное два выдающихся человека, украшает почти 300-летнюю историю Екатеринбурга.