Как ирбитским крестьянам удается соревноваться с заокеанскими коллегами, способна ли такие подвиги остальная аграрная Россия и будет ли когда-нибудь страна экспортировать продовольствие вместо нефти и газа — об этом наш разговор с председателем правления СПК «Килачевский» Анатолием НИКИФОРОВЫМ.

— Анатолий Сергеевич, вы уже 25 лет руководите крупным сельхозпредприятием. А с чего все начиналось?

— После службы в армии меня принял на работу председатель правления колхоза «Ленинский путь» Валерий Иванович Баженов. Обстановка в ту весну была аховой: до этого колхоз несколько месяцев фактически жил «без головы». С осени на полях оставались брошенными трактора вместе с прицепным «шлейфом». В мастерских — сквозняки, никаких условий для обслуживания техники. Пришлось мобилизовать все силы. Трудились с раннего утра до позднего вечера на результат, не зацикливаясь на зарплате. За два года с нижних строк в районных производственных сводках хозяйство перебралось в твердые середняки, а по некоторым показателям и выше.

Потом на полтора года пришлось расстаться с производством — меня назначили заведующим сельскохозяйственным отделом Ирбитского районного комитета КПСС. Этот опыт тоже оказался бесценным — я получил прекрасную практику общения с людьми. Она пригодилась, когда меня избрали на пост председателя правления колхоза имени Чапаева.

— Но это тоже был лишь промежуточный этап на пути к «России», как тогда назывался нынешний СПК «Килачевское»?

— В «Россию» меня «сосватали», когда прежний председатель Вениамин Иванович Дорохин, более двух десятков лет возглавлявший сельхозпредприятие, ушел на заслуженный отдых.

В обширном хозяйстве насчитывалось 33 скотных двора (так в просторечии именовались молочные и свинотоварные фермы) — и все нуждались обновлении. С капитального ремонта животноводческих помещений и началась моя новая председательская жизнь, причем пришлась она на лихие 90-е годы. Но даже в это смутное время мы старались не задерживать зарплату и своевременно выплачивать налоги. Именно на этом споткнулись другие хозяйства, попав на пени-штрафы. Пытаясь выбраться из долговой ямы, пускали под нож стадо, чем окончательно добивали сельхозпредприятие.

— А «Россия» в это время продолжала наращивать производство, как будто на нее экономический кризис не распространялся, не влияли климатические условия.

— Это не так. И кризис нас не обошел, и трудимся мы по-прежнему в зоне рискованного земледелия. Как говорится, солнышко для всех одно, только люди разные. Мы сделали ставку на современные методы ведения хозяйства, которые позволяют снизить зависимость от погодных условий. Ведь в Канаде и США есть территории, расположенные на той же широте, что и наши сельхозземли, однако там урожаи в разы выше, чем в среднестатистическом российском хозяйстве.

Вот мы и начали с изучения мирового опыта. Как китайцы: чтобы самим не изобретать, разбирают чужую технику, потом делают по образу и подобию. У них это работает, почему бы и нам не пойти по этому пути? Съездили, посмотрели, применили у себя — получилось.

— А конкретнее? В каких западных странах вы побывали и какие технологии позаимствовали?

— Съездил в ФРГ и дважды в США, потому что европейские аграрии тоже ездят учиться туда. Из Америки привез метод холодного содержания скота, который широко используется и в Канаде, где климатические условия примерно такие же, как у нас.

Для уральских крестьян, испокон веку державших домашний скот в теплых хлевах, оставлять телят на всю зиму под открытым небом равносильно издевательству над ними. Но это глубокое заблуждение. Оказывается, если животное с рождения адаптировано к холоду, то оно в разы более жизнеспособно. Сегодня у нас телята с момента появления на свет живут на улице в домиках из пластика. Единственное, в чем мы отступили от канонов, — поверх домиков дополнительно натянули тенты для защиты от снега, чтобы работникам фермы не приходилось разгребать от сугробов подходы к телячьим палаткам.

После внедрения «холодной» технологии падеж молодняка у нас сократился в два раза, сегодня сохранность его составляет 99,7%, что соответствует мировым показателям.

Много полезного подсмотрели у западных фермеров в организации кормопроизводства, механизации и компьютеризации процесса ухода за животными. Сегодня наши фермы оборудованы ничуть не хуже, чем у канадцев или американцев. Электроника рассчитывает рацион кормления, она же следит за удоями и привесами, состоянием здоровья «чипированных» животных — словом, мы шагаем в ногу с мировым прогрессом.

— Жаль, что не все наши соотечественники, выезжающие за рубеж изучать мировой опыт, потом переносят его на родную почву. Если прикинуть, сколько заграничных вояжей за последние 20 лет предпринято чиновниками разного уровня, сколько бюджетных средств на это потрачено, то Россия давно должна обогнать по всем статьям и Америку, и Европу. Пока же только у бывшего колхоза «Россия» получилось сравняться с мировыми лидерами в сельхозпроизводстве. Кстати, почему вы отказались от прежнего названия? Из-за налога на использование государственного бренда?

— Да, налог мы действительно платили, но платили бы и дальше, потому что дорожили именем «Россия». Но нам поставили ультиматум: или отказывайтесь от этого названия, или мы закроем ваши счета. Пришлось уступить. И теперь мы прославляем не всю страну, а только нашу малую родину — село Килачевское. Кто выиграл, а кто проиграл от такой рокировки, вопрос спорный.

— Вы поменяли не только имя, но и статус хозяйства: были колхозом, а стали сельхозкооперативом. Это акт отречения от советского колхозного прошлого или переход на новую форму хозяйствования? Чем отличается кооператив от колхоза?

— Колхозники не были наделены землей, а сейчас каждый член сельхозкооператива имеет имущественный пай. У нас более 700 собственников, на каждый заработанный рубль идет добавка к зарплате, пенсионеры получают дивиденды. То есть все члены кооператива материально заинтересованы в успешной работе предприятия.

Создание колхозов в 30-е годы прошлого века, на мой взгляд, было глобальной ошибкой, так как от коллективизации пострадали самые работоспособные, зажиточные крестьяне, которые умели выращивать хлеб, ухаживать за скотом. Этот слой крестьянства был утрачен: одних раскулачили и сослали за Урал, другие сами подались в город.

Так произошло и в нашей семье с многовековыми крестьянскими корнями: некоторые представители старшего поколения перебрались в Нижний Тагил, переквалифицировались в производственников. А мне, получается, выпало вернуть наш крестьянский род на землю, возродить традицию ответственного хозяйствования на земле.

— У вас это хорошо получается. Удивляет, почему это не получается у других.

— Мы работаем слаженной командой. В «Килачевском» все главные специалисты — профессионалы высокого уровня, они в курсе последних достижений в сельхознауке, постоянно учатся.

К примеру, сегодня в животноводстве ключевую роль играет генетика, мы используем ее достижения, формируя элитное племенное стадо. Даже сейчас, несмотря на рост курса доллара, покупаем в США семенной материал быков-производителей, занимающих верхние строчки в мировом рейтинге.

И такой ориентир на науку — на каждом участке сельхозпроизводства. Не случайно при ежегодном подведении итогов по агропромышленному комплексу области три-четыре новатора-передовика — наши, килачевские!

— Самая современная техника в руках нетрезвого механизатора способна превратиться в груду бесполезного металла, а из-за одного прогульщика может остановиться четко отлаженный производственный конвейер. В общественном мнении сложилось представление о современной российской деревне как о сборище пьяниц, которые не хотят и не умеют работать. Похоже, жители села Килачевского сделаны из другого теста…

— В 90-е годы и у нас были проблемы с дисциплиной. С ее укрепления мы и начали «перезагрузку» хозяйства: ввели за нарушения систему штрафных коэффициентов. За один прогул человек лишался существенной доли получки.

В общем, пороли разгильдяев рублем, и другого способа навести порядок на производстве я не вижу. Жизнь показала правильность такого подхода: сегодня у нас нет проблем с трудовой дисциплиной. Как нет проблем с кадрами: мы никого не принимаем на работу, потому что все вакансии у нас заняты, и люди дорожат своим местом.

— Что они рискуют потерять в случае увольнения?

— В прошлом году среднемесячная зарплата составила свыше 38 тыс. рублей. Пенсионеры, отработавшие в хозяйстве более 20 лет, за каждый отработанный год ежемесячно получают по 75 рублей. Это кроме 10% паевых, которые выплачиваются им каждый квартал. Ежегодно более полусотни членов кооператива бесплатно получают путевки в здравницы, которые оплачивает хозяйство. На материальную помощь ежегодно расходуем до 3 млн рублей, более 800 тыс. тратим на благотворительную деятельность: поддерживаем детские сады, школы, дома культуры.

— Имея такую производственную и социальную базу, можно замахнуться и на решение задач государственного масштаба. Например, продовольственное импортозамещение. Способно ли отечественное сельское хозяйство полностью обеспечить страну продовольствием? Или — пойдем еще дальше — возможно ли когда-нибудь заместить российский экспорт нефти и газа экспортом экологически чистого продовольствия?

— Для этого отрасли необходим совсем другой уровень государственной поддержки. Если сравнивать ее с той, какую имеют сельхозпроизводители в передовых европейских странах, то у нас она, увы, на несколько порядков ниже. А произведенные в России продукты действительно могут конкурировать с экспортом нефти и газа. Европейские технологии очень плотно завязаны на использовании ферментов, регуляторов роста, чего нет у нас. И западный потребитель, зацикленный на здоровом образе жизни, наверняка предпочтет естественную еду. А вот выйти с экологически чистой продукцией на западный рынок наши производители без помощи государства не смогут.

Если честно, мы и свое население еще не накормили качественными продуктами. Так развиваться нам есть куда.

Анатолий Сергеевич НИКИФОРОВ родился 1 февраля 1954 года в селе Килачевском Ирбитского района.

После окончания Килачевской средней школы Анатолий Никифоров уехал в Свердловск, устроился водителем мотоцикла в транспортный цех «Уралэлектротяжмаша». Через год поступил на факультет механизации Свердловского сельскохозяйственного института. Защитив диплом, вернулся в родное село. Молодого специалиста назначили инженером-механиком по сельхозмашинам. В 1977 году призван в ряды Вооруженных Сил, служил в танковом полку Группы советских войск в Германии.

За большой вклад в развитие отрасли Анатолию Никифорову присвоено звание заслуженного работника сельского хозяйства Российской Федерации, он награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством», знаком отличия «За заслуги перед Свердловской областью».

Дойное стадо СПК «Килачевский» насчитывает 2800 голов, средний надой на корову — 10 027 килограммов, что соответствует мировым показателям. Ежесуточно хозяйство отправляет на перерабатывающие предприятия 84 тонны молока — почти полторы железнодорожных цистерны!

По объемам производства молока кооператив занимает 1-е место в Свердловской области и 9-е — в России, по урожайности картофеля — 18-е в стране. С августа 2008 года СПК имеет статус племенного завода по разведению крупного рогатого скота черно-пестрой породы — как результат кропотливой селекционной работы и качественной кормовой базы. Урожайность зерновых в 2015 году составила 40,9 ц/га, картофеля — 390,9 ц/га, рапса —15,5 ц/га.

За последние 4 года в «Килачевском» построили 9 быстровозводимых ангаров каркасно-тентовой конструкции для содержания телят. Все строительные работы выполнены своими силами, в том числе первый молочный комплекс. На 2016 год запланировано строительство комбикормового завода с полной механизацией производства, а на 2017-й — доильно-молочного блока на 1200 коров.

Подготовлено в соавторстве со Львом ПОЛИЩУКОМ.