Остальные уже умерли. Но успели рассказать о том, какой была жизнь в городе, осажденном врагами.

В школе не просто записали рассказ каждого, но и выпустили книгу воспоминаний — первую к 65-летию Победы, затем следующую, и еще одну…

— Блокадников в нашу школу привела я, — рассказывает его историю Людмила Константиновна. — Просто здесь было удобнее встречаться, а мне соцзащита поручила возглавить группу «блокадников». Школа быстро поняла, что мы необходимы друг другу, увлеклась темой блокадного Ленинграда. Начали записывать рассказы тех, кто приходил на встречи, потом стали искать асбестовцев — защитников города на Неве. Собрали фотографии, оформили стенд, другой — и получилась первая экспозиция.

— Одно дело, когда читаешь о трагических событиях в книге, и совсем другое — когда видишь и слышишь очевидцев этих событий, задаешь вопросы, — дополняет руководитель школьного музея Галина Николина. — Интерес возникает невероятный. Хотя какие-то факты нынешние школьники не воспринимают, не осознают. Помню, как Людмила Константиновна приносила на уроки кусочек хлеба — ровно 125 граммов, и рассказывала, что за ним нужно было стоять в очередь, получать по карточкам. Потерял кусочек картона — и не дадут этот кусочек хлеба. Мне кажется, дети не поняли даже, что хлеб может быть единственной едой…

За подготовку к изданию первой книги с названием «Помним и чтим. Сборник воспоминаний асбестовцев о блокаде и защите Ленинграда» взялись не только взрослые, но и школьники. Многие выбрали историю асбестовцев — блокадников Ленинграда — как тему рефератов по истории, а такой реферат — готовая статья в книгу. Помогали и выпускники, в чьи души запала история любимого учителя, — кто деньгами, кто участием в подготовке издания.

— Эта история стала особенной темой в моей жизни, — признается Алена Тюменцева, дизайнер, выполняющая верстку изданий. — Хобби вроде не назовешь, но все-таки… Никакую информацию о блокаде Ленинграда я не пропускаю. Все книги, какие есть, прочитаны, изучены самые разные факты. Сейчас открывается и другая сторона блокады — трагические ошибки и даже намеренные действия руководства города и страны, которые привели к ужасным последствиям. И знаете, Людмила Константиновна, наш учитель химии и главный рассказчик, к таким фактам относится очень болезненно. Пережившие блокаду люди были и остаются патриотами своей страны.

Книги, написанные и изданные общими усилиями педагогов, учеников, выпускников и их родителей школы № 22, — как собственный и совершенно особенный учебник, по которому можно изучать один из самых трагичных периодов истории нашей страны — оборону Ленинграда.

— Те, кто пережил блокаду ребенком, в том возрасте не могли анализировать произошедшее с ними, говорить о пережитом им было страшно и тяжело. Но все вместе сумели воссоздать полную и объективную картину — о том, как работали взрослые, чем занимались дети, как переживали голод и холод, каким был город в то время. Вкупе с теми вещами, которые передавались в музей, — старые снимки, предметы быта (например, черная круглая тарелка — радио), одежда, — история представляется такой, что трогает за душу и, безусловно, запоминается, — итожит Галина Николина.

Написанная асбестовцами книга о блокаде и защите Ленинграда в 1941—1944 годах открывается воспоминаниями Эльги Минеевой, которой в то время было 11 лет:

«Каждый Новый год я обязательно ставлю на стол холодец. Это дань памяти тому страшному 1942 году. Тогда бабушка где-то достала 2 плитки столярного клея и сварила холодец. Это было счастье! Я никогда в жизни не ела более вкусного холодца. А мама плакала — боялась, что мы отравимся. После Нового года ни мама, ни бабушка уже не встали. 21 января мне исполнилось 11 лет. Бабушка умерла 19-го, оставив мне под подушкой подарок — три крошечных замерзших кусочка хлеба…»

Нина Брынцева, к началу блокады исполнилось 4 года:

«Когда завывала сирена — воздушная тревога — мы все бежали в бомбоубежище. Все сотрясалось от взрывов, казалось, здание рухнет и засыплет нас. Но вот наступила тишина. И вдруг в этой тишине раздался детский голос: «Рудик хочет кушать». Каждое слово он говорил чеканя, с большим промежутком, и так раз 5—6. На всю жизнь мне запомнился голос голодного ребенка».

Нина Непутина, пережившая блокаду в возрасте 8—11 лет:

«Папа умер в апреле 1942-го прямо на заводе. Похоронили его в общей траншее. Мама умерла дома в мае того же года. Просто пришла с работы, легла на диван и не проснулась. Ее похоронили на Серафимовском кладбище в общей могиле. Вскоре ушла на фронт старшая сестра, я осталась одна в квартире…»

Екатерина Кузьмина, трудилась в блокадном Ленинграде почтальоном, 20 лет:

«Особенно запомнился день 8 сентября 1941 года — бомбили с утра до вечера. В Лигово, где мы рыли окопы, сгорели штаб, общежитие и столовая. Над городом виднелось зарево пожара. Это горели Бадаевские склады с запасом продовольствия. В ленинградских магазинах остались только соль и горчица, хлеб привозили еще горячим на тележках. Были случаи, когда подростки воровали хлеб с этих тележек, поэтому люди окружали тележку плотным кольцом и так довозили до магазина».

Василий Кутенев, ученик 5-го класса школы № 22:

«Мой прадедушка, Коновалов Василий Михайлович, ушел добровольцем на фронт в октябре 1941 года. Прощаясь с семьей, он поднял маленькую дочку на руки и произнес: «Прощай, Нинушка, я тебя больше никогда не увижу!». Так и случилось. И только после войны в семье узнали, что воевал он на Ленинградском фронте. В 2008 году моя бабушка Нина Васильевна сумела побывать на месте гибели и захоронения своего отца. Территория Кировского (бывшего Мгинского) района Ленинградской области стала местом самого кровопролитного и длительного сражения, которое длилось с августа 1941 по январь 1944 года. Мой прадед служил сапером в 109-м отдельном инженерном батальоне и был убит 27 февраля 1942 года».

[photo]3281[/photo]