Конечно, от этого можно отмахнуться на основании факта, что не так давно иск того же Чугайнова о банкротстве возглавляемого Кулаченко свердловского Минфина был отклонен арбитражным судом. Или же усмотреть в происходящем какие-то личные разборки: заявитель и ответчица в одно время жили в Тюменской области, вроде бы пересекались по бизнесу и, что абсолютно точно установлено, были коллегами в одной из фирм.

Однако факты важнее того, кто их оглашает. Чугайнов представил письменные доказательства, из которых следует, что когда госпожа Кулаченко в качестве директора коммерческой структуры подписала акт о выполнении работ на сумму более 4 млн рублей, она уже три дня была областным министром финансов. Что легко проверить по датам, имеющимся на документах. Так, Кулаченко была утверждена министром финансов Законодательным собранием Свердловской области 26 июня 2012 года. Платежка же с ее подписью датируется 29 июня того же года.

Конечно, юридическая перспектива у всего этого сомнительна. Наверняка для защиты министра будут привлечены лучшие юристы, на суд и правоохранительные органы будет оказано серьезное воздействие. Губернаторская пропагандистская машина начнет уговаривать уральцев не быть формалистами и что вообще кому интересны события более чем трехлетней давности.

Но тут хочется возразить. Пост, занимаемый Кулаченко, едва ли не самый значимый в областном правительстве. От человека на такой должности мы ждем предельной педантичности и безупречной, стерильной репутации. Однако именно Кулаченко попадает в сомнительные истории едва ли не чаще своих коллег.

Достаточно вспомнить, что Кулаченко, уже располагая отменными жилищными условиями в Екатеринбурге, тем не менее, взяла ссуду из бюджета на приобретение еще одной квартиры, причем ссуду весомую, поскольку квартира ей понадобилась непременно элитная.

На раздавшиеся обвинения министр реагировала весьма странно. Вместо того чтобы ссуду немедленно вернуть или подать в отставку, она с вызовом заявила в телеинтервью, что инвалиды и многодетные матери могут не волноваться, ссуду она брала не из тех денег, которые были предназначены для этих групп населения.

Еще более странной выглядит ремарка чиновницы, что размер полученной ссуды меньше 1% от той суммы, которую она лично заработала для областного бюджета. Во-первых, при этом она «забыла» рассказать, какую зарплату получает. Во-вторых, она не пояснила, каким образом она могла «заработать» для бюджета почти миллиард рублей. Она платит столько налогов?!

Неудивительно, что с того момента ее личные финансы остаются в центре внимания общественности. Причем там есть что пообсуждать. В 2014 году, как следует из налоговой декларации, представленной госпожой министром в апреле прошлого года, она заработала всего 2 млн 343 тыс. рублей — примерно по двести тысяч рублей в месяц. И это вроде аргумент, косвенно опровергающий подозрения относительно незаконного предпринимательства министра финансов, если бы не одно «но». Ее супруг задекларировал 18,9 млн рублей (месячный доход более трех миллионов рублей!), и у него в собственности находятся три земельных участка, два дома, автомобили Hyundai Solaris и Audi Q3.

Остается лишь слепо верить, что все это заработано непосильным трудом без малейшего содействия со стороны супруги, занимающей высокое место в свердловской чиновничьей иерархии. Ну а что нам остается? Верили же мы Юрию Лужкову, который любил говаривать на публику, мол, не будь он руководителем Москвы, то его жена-миллиардерша Елена Батурина заработала бы еще больше.

В этом плане, конечно, Кулаченко не исключение. У ее коллег-министров, как правило, невероятно успешные супруги-бизнесвумен. И нам опять-таки слепо приходится верить: все дело просто в том, что когда-то еще в молодости будущие топ-чиновники проявляли удивительную солидарность во вкусах, выбирая в невесты девушек умных и энергичных, способных впоследствии стать мощными кормилицами и даже дароносицами. Исключением является министр промышленности и науки Андрей Мисюра: у его супруги в графах налоговой декларации «доходы» и «транспортные средства» стоят прочерки. Но он госслужащий еще молодой.

Правда, молод и руководитель МУГИСО Алексей Пьянков — но годовой доход его жены 18,5 млн рублей. Достойно выглядит и семья областного министра социальной политики Андрея Злоказова: его супруга вносит в семейную «тумбочку» свыше 12 млн рублей, она владеет автомобилем престижной марки — Cadillac GMT 166 SRX.

Конечно, во всем этом нет чего-то специфически свердловского, проблема общероссийская. Не так давно в Госдуму РФ внесены сразу два законопроекта, которыми вводится запрет на занятия бизнесом членами семьи государственного служащего. Как говорится в пояснительной записке к одному из них, чиновник «не сможет объективно и беспристрастно исполнять свои должностные (служебные) обязанности в случае близкого родства с лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность».

Правда, есть сомнения, что такой закон будет принят, а главное — что он будет работать. Слишком велико окажется сопротивление чиновничьей касты. Разве что эта каста уже наконец поймет, что ее судьба все-таки неразрывно зависит от судьбы России. И стоит от чего-то отказаться, чтобы выжить. А вопрос сегодня стоит именно так.