Тяжелый удар по численности животных нанесли многочисленные войны ХХ века. Миллионы российских лошадей пали на полях сражений двух мировых войн, Гражданской войны и прочих конфликтов. В 1950-е годы в Советской Армии были расформированы все остававшиеся кавалерийские части, и лошадь сейчас состоит «на вооружении» только в полиции, лесничествах и некоторых горных подразделениях силовых структур. Ну, а механизация сельского хозяйства вытеснила лошадь и с российских полей.

Однако коневодство в России не собирается умирать и даже развивается. После спада на рубеже прошлого и нынешнего веков в отрасли снова наблюдается подъем.

Один из уральских конезаводчиков, Николай Грязев из Верхней Сысерти, занимается разведением и тренировкой лошадей с 1993 года.

— Я с лошадьми, можно сказать, с рождения. Разведением рысистых пород начал заниматься в Сысертском районе, — рассказывает Николай Грязев. — В 1999 году я уехал работать на пермский ипподром и «простоял» там 10 лет, пока ипподром не начали разваливать. После этого я переехал в Верхнюю Сысерть. Здесь у меня был табун численностью до 80 голов, но из-за кризиса поголовье пришлось сократить до 60—65 животных.

Хозяйство Николая Грязева разделено на две части, довольно далеко отстоящие друг от друга: в одном месте содержится маточный состав (кобылы-матки), в другом — беговые жеребцы и молодые жеребята. Маток «кроет» (то бишь оплодотворяет) орловский вороной рысак Гайдук. Ему 14 лет, а один лошадиный год равен примерно четырем человеческим. Гайдук уже закончил свою беговую карьеру и сейчас работает только как производитель.

…Лошади тянутся ко мне своими большими носами, фыркают. Они в первую очередь стремятся обнюхать руки гостя — вдруг им принесли угощение. Гайдук дается чужаку не сразу. Я с опаской беру рысака под уздцы, он пытается вырваться. Затем — снова попытка неповиновения. И лишь после этого Гайдук успокаивается.

— Сколько лошадей, столько и характеров, — пояснил Николай Грязев. — Есть спокойные, а есть очень норовистые. Кстати, норовистые кони показывают лучшие результаты на скачках.

Работа с лошадьми — не для людей в лакированных ботинках и белых рубашках. Это и грязь на земле, и грязь в гривах лошадей (их нужно постоянно вычесывать), это и уборка денника — помещения, где лошадь находится в свободное от работы время. В обиходе это место называют «стойлом».

— 24 часа в сутки лошадь должна работать — 12 часов челюстями, а еще 12 — ногами, — шутит Николай Грязев.

Челюстями подопечные Николая работают в деннике. Основу корма составляют овес и сено, а на подкормку идут морковь, яблоки и даже сахар. А ногами сысертская кавалерия работает на леваде. Левада — это огороженное место, где лошади могут побегать, порезвиться и даже потолкаться между собой.

— С 2 до 10 лет у лошадей — самый скачковый возраст, в этот период они делают «беговую карьеру», — поведал Николай Грязев. — Многие скакуны, правда, не доживают до старости — сказываются травмы, болезни. Но, к примеру, у меня был орловец Беспощадный, внук знаменитого Пиона с пермского конезавода. Его беговая карьера была просто идеальна, он показывал отличные результаты. Беспощадного со временем перевели в производительный состав. И еще три года он «крыл» моих лошадей, исправно давая потомство. На 18-м году жизни он стал худеть, а потом умер своей смертью. Достойная лошадь должна достойно пасть.

Конечно, с таким значительным поголовьем, да еще и разделенным на две части, одному не справиться. В хозяйстве Николая Грязева работает с десяток человек — кто-то просто следит за лошадьми, кормит их, а кто-то еще и объезжает жеребят.

На молодых верховых коней начинают надевать седла, когда им исполняется примерно полтора года. Сначала жеребята просто привыкают к седлу, а затем в него садится тренер-наездник, который начинает производить «заездку» лошадей. А вот время седловки рысистых лошадей зависит от конкретного коня.

— Мы выводим рысистых, верховых и рабочих лошадей, — рассказал Николай Грязев. — Верховые лошади используются в таких соревнованиях, как конкур, скачки или бег с препятствиями. Рысистые же лошади разводятся для рысистых бегов, когда наездник сидит в качалке. С рабочими лошадьми все просто — это, как правило, смесь пород. Рабочих маток — около десятка. В прокате тоже используются рабочие лошади, они поспокойнее породистых.

Стоимость живых коней зачастую превышает стоимость коней железных. Молодой жеребенок оценивается в сумму примерно от 100 тысяч рублей, а покупка хорошего бегового жеребца может обойтись более чем в миллион рублей. Вообще, стоимость лошади зависит от ее родословной. Сама же родословная прописана в паспорте жеребца.

— У лошадей есть и своя иерархия, — поделился Николай Грязев. — То есть, к примеру, старая кобыла-матка ведет табун. Все лошади слушаются ее. Если она легла, отдыхает — весь табун вокруг нее. Если она побежит, то и остальные за ней побегут. Старая матка может еще и поржать своему табуну — мол, пошли скорее за мной.

Скакуны Николая Грязева уже собрали немало призов на различных заездах. Из недавних успехов — 2-е место свердловских скакунов и рысаков на Кубке Урала-2015, проходившем на курганском ипподроме. В том же соревновании участвовали лошади из Курганской, Тюменской, Челябинской областей, Башкирии, Пермского края, а также Казахстана. Однако для достижений на скачках и бегах требуется хороший ипподром.

— В Свердловской области нет нормального ипподрома, — посетовал Николай Грязев. — В Тюмени он есть, даже в Кургане есть, а у нас нет. Висимский ипподром — печальное зрелище. На сегодняшний день дорожки там почти нет, кони проваливаются. Нам нужен нормальный ипподром, желательно где-нибудь в окрестностях Екатеринбурга. В центре Свердловска в свое время был отличный ипподром, но потом его убрали.

…Паспорта, характеры, имена, социальная иерархия — лошади во многом похожи на людей. А еще у них большие глаза, которые почему-то всегда кажутся грустными. Верный друг человека послужит на наше благо еще не одну сотню лет. Главное, с уважением и любовью относиться к этим прекрасным животным.