Еще в прошлом году вино и виноград наконец-то были признаны сельхозпродуктами, а само виноделие перешло под контроль Министерства сельского хозяйства. О том, что для развития отечественного виноделия нужно еще больше совершенствовать законодательную базу, говорили и эксперты  пятого Всероссийского саммита виноделов-2015, проходившего в середине октября в Абрау-Дюрсо. Речь шла и об увеличении в два раза с 2016 года госдотаций отрасли, и об увеличении земельных площадей под виноградники, и о продвижении отечественного вина на российский рынок.

Цели прекрасные, но с чем в первую очередь нужно смириться, так это с тем, что они долгосрочные. Чтобы получить вино, достойное того, чтобы массово продавать его наравне с европейским или южноамериканским, должно пройти минимум лет 8. Из чего складывается эта цифра? На сегодняшний день в России насчитывается около 80 тыс. га виноградников против 200 тысяч советских га, вырубленных по приказу Горбачева (до инициативы генсека СССР занимал третье место по производству вина). Добавьте еще 30 тысяч крымских, получим 110 тысяч га. Показатель ниже среднего, а при условии того, что большинство краснодарских виноградников нужно «освежать», а из 30 тысяч крымских пригодно для виноделия только 10 тысяч, подходящих для производства вина остается весьма скромное число. Виноградная лоза в среднем растет 4—6 лет, сбор, производство, минимальная выдержка вина в общей сложности занимают год-два. Суммируем и в среднем получаем молодое, неплохое российское вино только через 8 лет. Если мы хотим создать элитное, выставочное вино, возраст лозы и срок выдержки значительно увеличивается. 

Правительство поставило перед виноделами весьма амбициозную задачу — сделать так, чтобы массовое российское вино стало не только конкурентоспособным, но чтобы еще и изготавливалось из отечественного виноматериала. Если кто не в курсе, сообщаем, что сегодня в большинстве случаев вино делают из иностранного сусла, или, говоря языком виноделов, балка. Того, что растет в Краснодарском крае и в Крыму, хватает на очень ограниченную партию неплохого вина. А балк в своем производстве используют даже такие крупные игроки, как «Фанагория», «Абрау-Дюрсо», «Цимлянские вина» и др.

Подобная практика использовалась и в Советском Союзе. Бывший руководитель «Екатеринбургского виншампанкомбината» (ЕВШК) Геннадий Пищиков рассказывает, что в СССР во время руководства страной Хрущевым спрос на сухое вино был колоссальный, и собственных запасов не хватало, чтобы покрыть потребность населения. И тогда от дружественного Алжира, где в то время строили социализм при финансовой поддержке СССР, в качестве благодарности пришла огромная партия низкокачественного сухого вина.

— Перевозили его в танкерах, распределяли на специально организованных базах в  Новороссийске, Ильичевске и Санкт-Петербурге. Из хранилищ уже отправляли по всей стране на комбинаты. Партия пришла и на ЕВШК. А мы на его основе делали свои винные напитки, — говорит Геннадий Борисович.

По словам директора одной из винотек Екатеринбурга Романа Сергеева, аналогичные варианты используются и сейчас. За последние полгода прилавки буквально заполонили вина в ценовом диапазоне до 200 рублей, сделанные в различных доселе неизвестных краснодарских поселках. И доля российского винограда в них весьма сомнительна, а качество балка — тем более.

— Лично я не доверяю вину, которое стоит дешевле 300 рублей, особенно российскому, — говорит Роман Сергеев. — Низкая стоимость якобы натурального виноградного вина связана с тем, что его делают из старого европейского или южноафриканского балка. Его могли хранить при высоких температурах или, наоборот, очень низких, оно может быть уже окислено и т.д. На российских заводах его обрабатывают и разливают в бутылки с отечественными этикетками.

В нашей стране можно делать хорошее вино, и единичные примеры этому есть, но почему-то сейчас виноделы поставили перед собой цель делать элитное вино, тогда как стоит осваивать рынок именно бюджетных вин — за 300—400 рублей — и постепенно приучать покупателей к тому, что хорошее российское вино есть, — считает Роман Сергеев.

По мнению бизнесмена, проблема производителей российского вина в том, что они стараются преподнести свою продукцию лучшей, чем она есть, — оформление бутылок, названия, описание — все это не всегда делается со вкусом и «вуалирует» качество вина. К тому же на этикетках до сих пор встречается абсолютный нонсенс для вина — размытые границы крепости напитка. На всех европейских винах пишется четко — 12, 13 или 14% содержания этилового спирта. На российских же бутылках до сих пор используется советская привычка указывать крепость 11—13%. На первый взгляд, мелочь, но все это влияет на образ отечественного виноделия.

— Нам нужно двигаться постепенно, маленькими шажками, — продолжает Роман Сергеев. — Поднять уровень нашего вина за 10—15 лет нереально. Взять хотя бы пример Швеции. Власти задумались о том, чтобы перевести население с употребления крепких алкогольных напитков на легкие вина еще в 20-х годах ХХ века. У страны нет своих виноградников, но они стали закупать качественный недорогой балк и делать свое вино. Прошло почти сто лет, и сейчас Швеция — страна с хорошими традициями виноделия. Честно говоря, я не понимаю, зачем нам нужно создавать образ винной страны, нам все равно не переплюнуть Европу. Вообще, по урожайности у нас высокие показатели яблок, а не винограда, и нам бы лучше начать свой собственный сидр делать, а не устраивать гонки в той сфере, где мы заведомо слабее, — уверен сомелье.

Слова Романа Сергеева подтверждают и факты. В этом году Ростовская область из-за холодов потеряла 40% винограда. Таким образом, цены на российское вино, по прогнозам экспертов, в 2016 году поднимутся на 30%. И, выбирая в следующем году в магазине между бутылкой чилийского вина географического наименования за 300 рублей и российским столовым за ту же стоимость, мало кто из нас поддержит отечественного производителя. А вот если бы на прилавках появился краснодарский сидр, интерес к российским алкогольным напиткам, возможно, мог бы возрасти.