Сколько мы за это время видели разного рода проектов — рождавшихся и умиравших, претендовавших на значимость и не выдерживавших испытания временем. А «Поле чудес» — живет! И невозможно отделаться от мысли, что в значительной степени эта бесподобная «плавучесть» восходит к личностному фактору, к персоналии «отца-основателя» этой во всех отношениях выдающейся передачи. Имя этого человека Влад Листьев. И этот момент сразу переводит «юбилейный» разговор в иную, увы, непраздничную плоскость.

Как часто это бывает в России, идея родилась в результате удачного заимствования «импортного продукта» с последующим, и типично русским, творческим его переосмыслением. На сей раз «источником вдохновения» была американская передача Wheel of Fortune: Влад Листьев и Анатолий Лысенко смотрели ее по кабельному ТВ в гостиничном номере. По крайней мере, так об этом рассказывается в известной книге Е. Додолева «Влад Листьев: Пристрастный реквием».

Владислав Листьев — фигура в истории отечественной культуры не только трагическая, но и загадочная, до сих пор не осмысленная до конца. И, как это ни парадоксально, именно история «Поля чудес» являет некий ключ для отгадки этого «иероглифа» нашей недавней истории. Для большинства он навсегда остался именно лицом «Поля чудес» — того самого «поля», которое еще не избалованная подобными шоу страна смотрела пятничными вечерами, не отрываясь. Простые и каверзные вопросы, загадка последней оставшейся буквы, торг вокруг Суперигры — это было абсолютно ново и неожиданно интересно.

При этом — критикующих хватало с переизбытком. И не только потому, что «Поле чудес» в их глазах было жалкой пародией на «Что? Где? Когда?». Многие не могли простить Листьеву, что из героя легендарного «Взгляда» он превратился в шоумена. Они не знали или не думали о том, что между пятничными эфирами Листьев работал как одержимый, создавая практически с нуля российское телевидение — в качестве генерального продюсера, а затем и президента легендарной телекомпании «ВИD». Проекты Листьева были столь успешны, что его пригласили на роль генерального директора главного государственного телеканала — ОРТ.

Вот только работал он там совсем недолго. Успел лишь ввести временный мораторий на все виды рекламы на своем канале. И был убит  вечером 1 марта 1995 года, в подъезде собственного дома на Новокузнецкой улице. Первая пуля попала в руку, вторая — в голову. Ценности и большая сумма наличных, имевшиеся у него, остались нетронутыми, что позволило следователям по этому делу предположить, что убийство связано с бизнесом или политической деятельностью телеведущего. Несмотря на многочисленные заявления правоохранительных органов о том, что дело близко к раскрытию, ни убийцы, ни заказчики до сих пор не найдены. Несколько человек признавались в его убийстве, но потом отказывались от своих показаний. Прошло 20 лет со дня преступления, и это еще один, на сей раз жутковатый юбилей. Великий филолог Михаил Гаспаров приводит в «Записях и выписках» неожиданный взгляд на общее настроение в первые дни марта 1995 года: «Я сказал: «Как мы далеки от народа: вот оказалось, что главный народный герой — всеоплакиваемый Листьев, а я о нем и не слышал». И одна моя знакомая объяснила: «А плакали не о нем. Это как в сказке, где искали родню казненного: выставили голову на площади и смотрели, кто из прохожих заплачет. Вышла мать, нарочно разбила кувшин и заплакала, будто бы о кувшине. Вот и Листьев был как тот кувшин». У страны и впрямь появился хороший повод плакать о своем будущем. Ведь, несмотря на бурное развитие Интернета, телевидение и через 20 лет после гибели Владислава остается для многих главным источником информации о мире. Мы не знаем, как развивалось бы телевидение при Листьеве, но вся его биография, его заслуги, его идеи, талант, бесстрашие кричат: «листьевское» ТВ не могло не стать гораздо лучше, чем сегодняшнее. Гораздо. Он умел поддерживать баланс. Одной рукой запуская «Поле чудес» и «Угадай мелодию», другой он создавал такие программы, как «Тема» и «Час пик». Листьев не мог, не хотел допустить превращения телевизора в «зомбоящик».

Чтобы по-настоящему понять и масштаб потери, и те потенции, которые были утрачены в результате тех роковых мартовских выстрелов — необходимо вернуться в конец 1980-х, в неудержимое время «перестройки» и «гласности». Даже спустя 10 лет после тех бурных лет — журнал «Огонек» так отозвался о тогдашних подлинных героях нарождающейся (и столь недолговечной) российской демократии: «Кто помнит, сколько их было, ведущих «Взгляда», появлявшихся в самой свободной студии Останкино по пятницам? Листьев, Любимов, Захаров, Политковский, Мукусев. Кто еще — Ломакин, Додолев, Боровик… Они стали народными героями, олицетворявшими перемены внутри страны — так же, как символом перестройки за границей был Горбачев. Потому что вместе с ними, смелея от пятницы к пятнице, мы учились говорить не кухонным шепотом, а вслух:  в СССР все-таки есть секс, у капитализма тоже бывает человеческое лицо, рок-н-ролл жив, Чернобыль не авария, а трагедия… Но когда мы вместе прошли почти весь демократический букварь и научились громко говорить, было уже почти все равно, кто говорит с нами из студии «Взгляда». Не случайно впоследствии Евгений Додолев напишет книгу с «говорящим названием» — «Битлы перестройки».

Что же стало причиной трагической смерти Листьева? Одна из версий — тот самый мораторий на показ рекламы на первом федеральном канале. Реформы Листьева задели финансовые интересы влиятельных людей. Владимир Мукусев впоследствии скажет: «На Останкино проще убить, чем пропустить человека вперед, — настолько крупные деньги там вращались». Да и сам Листьев был не только блестящей «акулой экрана», но и успешным бизнесменом, уверенно и независимо ведущим дела, — в эпоху «ковбойского менеджмента» такое не прощалось, становилось «черной меткой»…

Версии убийства до сих пор «размножаются почкованием». Но с ретроспективной точки зрения — это уже и не столь важно. Главное — в ином: теряя таких людей, как Листьев, мы теряли и собственно достойное информационное будущее. Потому что дальнейшее — общеизвестно: скатывание ТВ в наихудшие формы коммерциализации, превращение «голубого экрана» в вольный или невольный инструмент по этическому и эстетическому регрессу народа. Поэтому «листьевская» эпоха сегодня выглядит настоящим «потерянным раем».

[youtube]_POF1J55UhA[/youtube]