На многих отраслевых тусовках созданная Сафиным шоу-группа «Четыре татарина» при участии строительных боссов Михаила Абсалямова, Олега Ярулина и включенного по старой дружбе директора проектного института Александра Чугункина повергала публику в гомерическое состояние. Но в том-то и секрет успеха приколов с национальным акцентом, что за ними — люди, состоявшиеся как специалисты и руководители. В том числе Сафин, который, кстати, единственный по ходу выступлений сохраняет каменное выражение лица, — лишь в глазах шайтаны скачут.

[photo300]3115[/photo300]

Впервые я встретил Дамира в офисе «Кузбасгражданпроекта» в начале 80-х — молодой корреспондент строительного отдела «Кузнецкого рабочего» много общался со сверстниками-архитекторами. Сафин же, хоть был в тех же примерно годах, относился как бы уже к другой возрастной группе — в силу того, что уже считался корифеем, ибо за два первых года работы успел выиграть несколько региональных конкурсов. И не то чтобы зазнался, но провел некую грань между собой и неоперившимися шалопаями — как раз теми, с кем я гонял в футбол и ударял по пиву.

В город шахтеров и металлургов архитектор Сафин попал по причине прозаической — давали квартиру. Проработал там более восьми лет, мог бы и дольше, так как городское начальство увидело в нем достойную смену главному архитектору города. Ему сделали лестное предложение вступить в партию, что означало: судьба его отныне в надежных руках. Но были и другие руки, состряпавшие донос в горком: пьет, мол, гуляет…

Партия отпала, перспективы увяли.

Профессионализм, однако, не пропьешь (да и пил ли он на самом деле? — история умалчивает). И новый виток профессиональной карьеры вернул его в Свердловск, город, в котором учился. Причем вернулся Сафин, что называется, на белом коне: специалиста, блестяще знающего технологию проектирования, умеющего грамотно выстраивать отношения с заказчиками, позвали в ведущий институт Урала «Свердловскгражданпроект», где трудились мэтры, на которых он в студенческие годы привык смотреть снизу вверх.

Впрочем, если мэтрам еще выпадало поработать над чем-то уникальным (например, Аркадий Заславский реконструировал оперный театр, достраивал здание горсовета), то основная масса архитекторов на 90 процентов тогда, в 80-е, была занята, как вспоминает Сафин, штамповкой альбомов и раскрашиванием панелей. Как высшая форма поощрения — привлечение к работе над индивидуальным проектом кирпичного дома.

Дамиру Сафину в качестве такого подарка и одновременно испытания на прочность выпало проектировать новый микрорайон на Синих Камнях. С одной стороны, место выигрышное: на въезде в город, на рельефе, причем самый что ни на есть гостевой маршрут — а областные руководители всегда любили производить впечатления на высоких визитеров. С другой — изуверские нормативы, не позволявшие выводить более одной жилой комнаты на шумную сторону (а тут все стороны шумные!), скудная номенклатура железобетонных изделий, ограничения по применению декора…

Сафин нашел нестандартное планировочное решение квартир, а в качестве средства выразительности, помимо цвета, применил разновысотную застройку (секции в 5, 7 и 9 этажей), согласовал все нюансы со столичным ЦНИИЭП жилища. Осталось самое непредсказуемое: угодить начальству. А если начальству не понравится, предупредили автора, в институте тебе больше не работать…

Обошлось. Председатель облисполкома Олег Лобов, лично принимавший проект, подумав, велел продолжать.

С этим объектом связан у Сафина и самый запомнившийся новогодний праздник. Приемная комиссия по первым двум 7-этажным секциям собралась 31 декабря 1987 года в 17 часов. Дамир Нурмухаметович приехал пораньше, прошелся по объекту…

Там и тут на полу, вповалку, обессилевшие после трехсуточной героической смены, спали рабочие из ДСК — им здесь обещали квартиры. Если, конечно, объект будет принят.

Все в руках членов комиссии, а тем, видимо, конкретных наставлений не дали, не знают, брать ли им на себя ответственность за оставшиеся шероховатости, которые есть всегда, но оценивать их можно по-разному. Заметив висящую в комнате напряженность, Сафин сказал: «На людей посмотрите. Разве можно их обмануть?» И подписал акт первым. Атмосфера моментально разрядилась, следом все потянулись подписывать. Смех, шутки, поздравления…

«Ну, что, архитектор, 25 рублей есть? Пойдем в прорабскую!». От щедрот своих строители выделили хорошему человеку (за его деньги, разумеется) новогодний набор: две чекушки водки, бутылку советского шампанского (в разгар антиалкогольной компании!), банку югославской ветчины, коробку шоколадных конфет. Ну и отметили, конечно…

— Жена меня потеряла, — вспоминает Дамир. — Уже полдвенадцатого — где искать? И тут заявляюсь с охапкой дефицита! Это был царский стол!

Кроме такого вот материального поощрения, было еще и моральное, не менее ценное. Аркадий Ефимович Заславский, корифей, человек очень требовательный, чрезвычайно скупой на похвалы, вдруг звонит: «Вчера проезжал мимо Синих Камней… По-моему, получилось»

Из советского периода можно еще отметить микрорайон Ботанический, над которым Сафин работал с командой московских генпроектировщиков. Постоянно мотался в столицу на согласования, вошел, что называется, в доверие, да и по анкетным данным прошел. И вот тебе еще один суперприз — стажировка в Швеции. Увидел, каким может быть технологический уровень и качество жилищного строительства. У Швеции четвертьвековой давности нам и сегодня есть чему поучиться. Равно, как и у современного Китая, градостроительный опыт которого Сафин изучал уже в XXI веке. Там прежде всего масштабы поражают: в Шанхае, например, одновременно в работе 45 млн кв. м недвижимости, в том числе 25 млн кв. м жилья. А про совершенно сказочную стажировку во Франции надо отдельный очерк писать…

В 90-е открылась, казалось бы, возможность для творчества, равнение на типовую застройку снято… Но в то же время это и провальные годы для большинства проектировщиков из-за отсутствия заказов. Борьба за выживание. Сафин выживал за счет первых российских богатеев, захотевших перебраться в коттеджи. Среди тех, кому проектировал дома, криминализованной публики было в избытке.

Важный кусок творческой биографии Сафина связан с институтом «Уралжелдорпроект». А звездный час — с проектированием комплекса зданий Центра управления перевозками на Челюскинцев, отмеченного впоследствии премией Татищева и де Геннина.

Как вспоминает Дамир Сафин, он и его московские коллеги Владимир Колосницин и Александр Стариков, екатеринбуржец Станислав Белых работали с упоением, со временем не считались, о деньгах не вспоминали. Было трудно — в первую очередь из-за необходимости обеспечить оптимальными объемно-планировочными решениями специфическую технологию диспетчерской службы, соблюсти требования по безопасности, по режиму и т. д., не забывая о комфорте и архитектурной выразительности.

Тут было много новинок: первые в Екатеринбурге вентилируемые фасады из композита, перегородки сухой сборки, много уникальных конструктивных решений. Варианты ночной подсветки заранее отрабатывались на компьютере. Было сперва намерение сделать башню цилиндрической, но Сафин и Стариков переложили и обосновали иную форму, что-то наподобие паруса, — так будет лучше с учетом того, что здание стоит на стрелке, между двумя расходящимися улицами — существующей и перспективной. Фасад здания, акцентировано развернутый к Привокзальной площади, получился по-настоящему парадным, при этом «изнанка паруса», решенная в совершенно ином ключе, выглядит, возможно, еще интереснее. Суммарный же эффект в том, что созерцание данного архитектурного произведения с разных сторон превращается в занятие увлекательное.

Презентация макета начальнику дороги Борису Колесникову и главе города Аркадию Чернецкому состоялась в не совсем обычной обстановке. Сафин с объемистой коробкой в руках по пути в Главархитектуру случайно столкнулся с ними обоими в вестибюле мэрии. «Ну, показывай, — скомандовал мэр. — Здесь. Незачем в кабинет идти…». Расположились прямо на подоконнике: «Что ж, неплохо. Стройте!»

— Кстати, именно Аркадию Михайловичу принадлежит идея поставить здесь, через дорогу, еще одно высокое здание, — добавляет Дамир Нурмухаметович. — Тут, как известно, давно было намечено разместить автовокзал… Но когда еще его дождешься! Вот Чернецкий и предложил обрамить въезд на новую улицу, которая позднее получила название Героев России, своего рода пилонами. Как бы парадные ворота получаются.

Также увлеченно, «по драйву», в постоянном общении со множеством интересных людей работал Сафин над выставочным поселком «Галактика», где он делал генплан, согласовывал все дома, 4 из них сам проектировал, в том числе дом, признанный лучшим по архитектуре. Светила еще одна премия, но положенный пятилетний интервал еще не вышел.

Проектов, к которым в той или иной степени приложил руку Дамир Сафин, — немало. Это и еще один малоэтажный поселок — «Светлореченский», бизнес-центр на Московской — Гурзуфской, это школы в Академическом, жилые комплексы в Тюмени… Это, конечно, и объекты РЖД, над которыми он в свое время работал в связке с талантливыми молодыми архитекторами Тимуром Абдуллаевым и Станиславом Белых, впоследствии громко о себе заявившими. Причем о собственном вкладе он отзывается сдержанно (планировки, вопросы технологии), зато с нескрываемым восхищением говорит о ярких архитектурных образах, найденных его молодыми коллегами.

— Сам я больше люблю делать планировки жилых помещений, генпланы, а вот фасады не слишком получаются — у меня и в академии по скульптуре была тройка. По-настоящему ведь талантливы очень немногие, и надувать щеки, пытаясь доказать, что ты лучше, чем есть на самом деле, — это глупо и бесполезно. Надо быть самим собой, делать то, что действительно умеешь, — и тебя оценят.

Тимур Абдуллаев, нынешний главный архитектор Екатеринбурга, сравнивает Дамира Сафина с тренером, ведущим свою команду к успеху благодаря дару психолога, умению разглядеть способных игроков, помочь их становлению (с ним и сейчас очень интересная молодежь работает).

— Еще одно достоинство Дамира в том, что он обладает энциклопедическими познаниями во многих профессиональных вопросах, он ведет своеобразную антологию градостроительных процессов, выступает как систематизатор. И всем, чем владеет, готов делиться с коллегами.

Дамир Сафин много лет заседал в прежнем Градсовете, нынешний Архитектурно-градостроительный совет регулярно привлекает его как эксперта — мало кто способен в сжатые сроки вникнуть в детали чужой работы, выявить ее достоинства и вскрыть недостатки — и тем самым не только повлиять на судьбу проекта, но и зачастую, указав автору на неведомые тому подводные камни, спасти его от неизбежного провала на стадии госэкспертизы.

Думаю, если попытаться вывести некий индекс полезности архитекторов, работающих в Екатеринбурге, у Сафина будет один из самых высоких показателей.

В заключение хотелось бы добавить маленький штрих к портрету нашего героя. У него, в отличие от большинства коллег, никакого трамплина не было. Рос в захудалом поселке на окраине Перми, среди сплошной шпаны, учился в худшей школе города, а у родителей — 10 классов образования на двоих. Но ведь взялась откуда-то невероятная тяга к знаниям, упорство… Год мотался за тридевять земель в техникум, а в 15 лет переселился в общагу, начав взрослую жизнь, первой вехой в которой стал диплом с отличием.

Себя он сделал сам. Тем, кто идет рядом с ним, пробиваться легче.

Впрочем, рядом с ним в принципе не может быть только лишь легко и приятно. Возможно, именно тернистый путь «из грязи в князи» способствовал формированию характера — бескомпромиссного, неуступчивого, манеры не избегать резких оценок, всегда говорить то, что думаешь. Не всем это по душе, но уж таков он есть…