Будь моя воля, я записала бы в эту роту всех, кто черпает сведения о величайшей трагедии ХХ века в мутном виртуальном омуте или в псевдонаучных исследованиях, в которых советский воин-освободитель предстает злобным монстром, подмявшим под себя беззащитную Европу. Может, заглянув в военные архивы, они разглядят там что-то иное, справедливо именуемое народным подвигом?

Я вообще бы советовала дискутантам, прежде чем повторять чьи-то откровения, представлять доказательства. К примеру, если вы утверждаете, что советские солдаты изнасиловали миллион немецких женщин, предоставьте поименный список этих несчастных фрау, заявления в полицию, медицинские справки, показания свидетелей и т. д. Если их нет, тогда почему речь идет о миллионе пострадавших? Может быть, их было вдвое больше?

Я, как и все дилетанты, не располагая никакими доказательствами, могу предположить, что случаи изнасилования действительно имели место. Но от тех, кто сегодня называет монумент в Трептов-парке памятником советскому воину-насильнику, требую документального подтверждения каждой из миллиона инкриминируемых ему историй.

Я имею на это моральное право, защищая честь своего отца-фронтовика, который прошел с боями всю Германию и закончил войну в Праге. Он не может себя защитить, как и остальные участники войны, не дожившие до сегодняшнего дня, обесценившего их ратный подвиг. И я даже рада, что ему не суждено пережить то унижение и боль, которые испытывают немногие оставшиеся в живых фронтовики.

Безнравственно отдавать на поругание миллион советских солдат и офицеров, погибших за освобождение Западной Европы. Прискорбно, что сегодня она, забыв прошлое, цинично топчется на их могилах. Освежить память тех, кто участвует в этой безумной пляске, — вот ради чего необходимо достать из архивов все документы о Второй мировой войне. И если для этого потребуется не рота ученых по призыву, а целая дивизия — пусть будет дивизия.

До той поры я бы объявила мораторий на бездоказательные заявления на тему войны, ибо они быстро превращаются в мифы, с которыми потом придется существовать до скончания века, ибо миф развенчать практически невозможно — в отличие от разового вранья.