Уже 1 октября на встрече президента Владимира Путина с членами совета по правам человека (СПЧ) эта тема будет обсуждаться. В частности, выступит недавно введенный в СПЧ известный экономист Евгений Ясин. И он сообщил газете «Коммерсант», что собирается рассказать о том, насколько экономические успехи страны зависят от развития гражданского общества. «В рыночную экономику люди вступают на основе договора в отличие от феодальной или плановой экономики, где главное — иерархия и задания по вертикали, — отметил Е. Ясин. — А для рыночного взаимодействия людей нужны определенные правила, которые не будут эффективными без гражданского общества».

Гражданское же общество предполагает открытое обсуждение наболевшего. В частности, абсолютно необходимым является сведение счетов со своей историей. И стоит задача-минимум по достижению какого-то общественного консенсуса по ее трагическим страницам. Но как этого добиться, если социологические опросы показывают, что большинство граждан, к примеру, против десталинизации?

И я бы прислушался к предостережению уважаемого уральского историка профессора Сергея Нефедова: в нашей истории много такого, что унижает достоинство народа и просто растаптывает патриотический дух. Откуда вообще такая уверенность, что люди готовы и желают знать правду?! Например, о том, что подвига 28 панфиловцев не существовало. И что кое-кто  из тех, кто стал Героем Советского Союза за достопамятный бой у разъезда Дубосеково, на самом деле сдался тогда в плен и служил потом у немцев. А ведь победа в Великой Отечественной войне и память о ней — это одна из основных российских скреп.

Раз будет федеральная целевая программа (ФЦП), рассчитанная на длительный срок, значит, каждый год на нее будут выделяться средства из бюджета. И уже названа стоимость данной программы — 7,5 млрд рублей. И первое, на что пойдут эти деньги, — издание памятной книги по репрессиям в каждом регионе. Сразу возникает вопрос: а кого туда записывать? Ведь не редкость, что жертвы до того, как их репрессировали, сами были палачами: те же чекисты, да и многие члены ВКП(б), которые кого-то губили и сами погибли в ходе классовой и прочей борьбы.

На местах массовых захоронений жертв политических репрессий в рамках ФЦП собираются создавать мемориалы. У нас в Екатеринбурге, как известно, такое сооружение уже имеется. Видимо, появятся и другие, и обязательно на севере Среднего Урала, где были лагеря, поселения раскулаченных и жило множество ссыльных. Как, к примеру, немцы в Краснотурьинске.

И коли будут даваться бюджетные деньги на восстановление исторической справедливости, то, может, стоит заняться возвращением прежних названий улицам и площадям уральской столицы? Ну, хотя бы стереть с карты города имена одиозных деятелей, причастных к политическим репрессиям. Как я полагаю, у нас не должно быть названий в честь цареубийц или террористов вроде Степана Халтурина, Софьи Перовской и им подобных.

На деньги ФЦП хорошо бы учредить в области специализированный сайт, куда будут стекаться сведения о репрессированных, местах их захоронений и другая информация на эту тему. И разумно, чтобы все это обсуждалось на различных форумах в Сети. Возможно, на региональном уровне имеет смысл выдавать гранты ученым, которые возьмутся за исследования темы политических репрессий…

На мой взгляд, произошло эпохальное событие — федеральные власти впервые официальным документом осудили политические репрессии. И это было непростым решением, судя по тому, что «политическую» ФЦП пытались запустить еще в 2011 году. Но тогда Минкультуры РФ отказалось ее разрабатывать. И вот теперь в этом вопросе поставлена точка — ФЦП быть. Думаю, сделано это по причине понимания, что процесс осознания своего прошлого все равно уже идет и лучше его возглавить, дабы не выпустить джинна из бутылки.

Как обычно бывает, предполагается софинансирование, то есть какую-то часть затрат возьмет на себя региональный бюджет. Поэтому желательно, чтобы в бюджете Свердловской области на будущий год, который в настоящий момент готовят к принятию, такие расходы были учтены. Соответственно, нужно заранее подумать и о том, на что конкретно зарезервированные средства потратить. И без общественного обсуждения здесь, на мой взгляд, не обойтись.

Особенно аккуратно следует подойти к теме рассекречивания архивных документов по репрессиям и открытия доступа к ним. Как бы нам не пожать тут бурю. По нормам НКВД на семь советских граждан должен был приходиться один осведомитель. Иными словами, страна жила под стукачами. И их имена могут быть преданы гласности, как и содержание доносов. А каково родственникам будет узнавать такое? Или гражданам переварить информацию, что, к примеру, писатель-сказочник Павел Бажов в свое время был следователем в ЧК и занимался там репрессиями.

Недаром ведь архивные материалы, срок давности которых вышел, тем не менее не открываются. Но теперь это придется делать хотя бы при составлении областной Книги Памяти. А готовы ли архивы Свердловской области к такой работе чисто технически? И не будет ли правильным сделать приоритетом для ФЦП, хотя бы на первом этапе, оснащение архивов современным оборудованием, увеличение штатов, чтоб никто и ничто не было забыто?

С программой или без программы, но процесс очищения будет долгим и мучительным. И это надо понимать.