Мы решили узнать, действительно ли «свободолюбивые личности раскинули палаточный лагерь на костях усопших», и провели свое расследование.

Как известно, Ивановское кладбище находится в Верх-Исетском районе, с улицы Репина пройти на него можно через комплекс зданий епархиального управления. Оказавшись на территории кладбища, «жилую площадь бомжей» нам долго искать не пришлось. Место находится недалеко от памятника Бажову. Пришли. К сожалению, «квартирантов» не обнаружили, возможно, они ушли на «работу», зато «живописными апартаментами» мы насладились сполна.

Архитектор Константин Трофимович Бабыкин, известный своими творениями, среди которых, например, Театр оперы и балета, умер еще в 1960 году. Но установленный над его могилой монументальный памятник, изготовленный из камня по проекту архитектора Бориса Давидсона, превращен в некое трюмо для бомжей — на нем стоят бокалы для вина, лежат бритвенные станки, дезодорант, зеркало, мыло, баночка с йодом и даже тапочки. Рядом с могилой профессора расположена другая — безымянная, заброшенная, ее оградка стала для бомжей гардеробом, на ней висят куртки, носки, кофты, подушки, на земле сушатся ботинки. Обставлен даже кухонный уголок, сковородки, кружки и тарелки убраны за ступени памятника. Помимо этого, за посудой валяется еще куча всякого мусора — старые аудиокассеты, пакеты, бутылки из-под воды.

[photo300]2896[/photo300]

Фото Екатерины ПЕРМЯКОВОЙ.

— Хорошо пристроились здесь: и поесть можно, и вещи церковь дает нищим, — рассказывает очевидец Семен Увальцев, неоднократно видевший бродяг на кладбище. — В дождь через оградки пленку натянут и сидят сухие под нею.

При этом, как нам удалось выяснить, жалоб на кладбищенских бомжей в УМВД России по городу Екатеринбургу нет. Возможно, оттого, что кладбища являются одними из первых мест, куда направляются сотрудники полиции во время профилактического мероприятия «БОМЖ», которое сейчас проходит в городе. В ходе этой акции с помощью дактилоскопии полицейские выясняют, кто из лиц без определенного места жительства привлекался к административной или уголовной ответственности, либо совершал преступление, оставшееся нераскрытым.

Центры социального обслуживания также не остаются в стороне. Каждую неделю выезжают бригады на места скопления бомжей — ищут поступивших в ряды бездомных новичков, кормят, выдают одежду, объясняют, куда можно обратиться, чтобы восстановить документы, например. К сожалению, процент откликнувшихся совсем не велик — таким людям гораздо проще собирать пирожки и конфеты с могил, чем устраивать свое благополучие.

— 90% бомжей отказываются как-то социализироваться, — рассказывает Елена Кравченко, заведующая отделом центра социального обслуживания Октябрьского района. — На кладбище тихо и спокойно. Посетители порой сами их привечают — за бутылку водки или небольшие денежные суммы бомжи могут покрасить оградки, подсыпать земли на могилу.

Елена Витальевна утверждает, что с нравственной точки зрения такие поселения на погостах являются неким осквернением — когда на плитах обедают, на крестах сушат одежду, а возле оградок справляют нужду. За порядком на захоронениях должна следить администрация кладбища. Но кто будет охранять его от посторонних ночью, если рабочий день смотрителей и уборщиков заканчивается в пять вечера? Ивановское кладбище огорожено небольшим забором, по его периметру есть места беспрепятственного проникновения внутрь. Судя по найденным «уликам», кладбище еще и место встречи наркоманов — среди могил можно увидеть использованные шприцы, бутылочки из-под лекарственных средств. Наверное, ночные посетители и временные постояльцы думают, что мертвые права голоса не имеют, пусть лежат и помалкивают.

Кстати, после нашего «расследования» уборщики кладбища почистили место дислокации бродяг, убрали одежду и мусор. Но куда теперь пойдут после «трудового» дня бомжи, вынужденные в силу обстоятельств или слабости характера жить на улице, неизвестно, если только они не присмотрят себе другую могилку на том же или другом кладбище.