Иначе бы они задумались — а кто будет выслеживать животноводов-нарушителей? И что он будет с ними делать?

Ну, может, в Ставрополье, где в степи видать на десяток километров, и прокатит такое. А вот за уральским селом — или сибирским, или архангельским — не уследить. Оно так и будет втихую разводить скотину. Ведь у нас до иных деревень от райцентра несколько часов пылить, а внутри села никто никого теснить не станет. Тайга же, мало ли что.

Труднопроходимые просторы нашей страны становятся доминантой, определяющей ее социально-экономический строй. Когда-то, в наивные и горячие 1990-е, у нас решили, что страна будет «социальным государством». Государством, которое заботится обо всех нуждающихся. Ну, то есть все будет почти так же, как в СССР.

Никто при этом не озаботился понажимать на кнопки калькулятора, чтобы понять, сколько будет стоить такое удовольствие. Ведь мы были детьми советской страны, где деньги на глобальные нужды брались «откуда-то», и никто не задумывался, сколько стоит БАМ или космическая станция. Кто-то, конечно, знал, но таких в 1990-е загнали в дальний угол.

Между тем расчеты показали бы: при нашем объеме ВВП социальное государство если вообще и возможно, то при условии, что вся хозяйственная деятельность обложена налогами.

Мало кто их готов платить добровольно, ибо к тому нет исторической привычки. И вот тут подключается география, не дающая власти выследить и принудить. Даже в тесном мегаполисе власть не очень-то представляет, какая работа кипит за заборами частных домов и какие там деньги крутятся. Чего там, «вчерную» торгуют черным кофе из фургонов прямо под окнами мэрии. Села же и вовсе получаются «терра инкогнита» для налоговых инспекций. Коров на приусадебном участке выследить все-таки можно, но какой доход с них получают — поди пойми.

Государство уже призналось, что не представляет, каким образом и, главное, сколько зарабатывают несколько десятков миллионов россиян. К этой цифре стоит присовокупить то, что еще одна огромная часть сограждан получает официально лишь часть доходов.

Что есть, то есть, вот только, чтобы построить больницу в райцентре или повесить пресловутую пожарную рынду в деревне, деньги приходится реквизировать в областном центре. Как результат, его не получается привести к европейскому виду.

С помощью страждущим и подавно все очень кисло. Какое уж там социальное государство — каждый за себя. Это не мы такие, это география у нас такая.