И это притом, что никак нельзя сказать, будто о мероприятии говорили тихо и мало. На дистанцию вышло аж три тысячи человек — и это явно небольшой процент от узнавших о марафоне, слишком уж тяжкое это испытание для среднего гражданина. Не будем же мы полагать, что информация втихую распространялась только между членами некоего тайного ордена бегунов.

Но в городе есть определенная и вполне обширная прослойка людей, которая игнорирует городские новости, — вот они и «нарвались на неожиданность». Черт с ним, что они пожалели 0,5% дохода среднего горожанина, чтобы подписаться на какую-нибудь местную газету. Но есть ведь еще радио, ТВ, Интернет, которые практически бесплатны. Может, у этих людей на чтение и прослушивание новостей совсем нет времени и сил. Но, как правило, они неизменно оказываются в курсе, если речь идет о перипетиях какого-нибудь западного сериала, жизни звезд, пресс-секретарских часах и тому подобном. На это время и силы у них есть.

Это все похоже на то, как собираются утром на работе сослуживцы, вымокшие из-за дождя. Почему они не взяли зонтов, хотя дождь значился в прогнозах? Это было подсознательное, хотя и непроизвольное решение — каждый из них наперед понял, что, приди он сухим, то не сможет принять участие в этом веселом, теплом разговоре, взаимном сочувствии. Пришедший сухим в такой ситуации как бы отдаляет себя от коллектива. Тех, у кого все хорошо, коллектив не любит.

Вот поэтому у нас многие и сторонятся «конструктивной журналистики»: чтобы не зажить слишком хорошо, не избавиться от житейских проблем, заполучив тем самым одну, но большую проблему в отношениях с окружающими и в самовосприятии. «Осведомленный правит миром», но за властью незаметно приходит одиночество. Так что он уж лучше постоит в пробке — зато будет о чем рассказать друзьям. Попадет на макропроценты «микрокредита» — зато пожалеют родные и близкие. Неприятная новость для журналистов, пытающихся увлечь читателя материалами на финансовые и юридические темы.

Каждый волен выбирать между житейским комфортом и психологическим. «Моя жизнь — мои правила». Но было бы хорошо, если бы люди брали на себя ответственность за свой выбор. Не кричали потом, что им никто ничего не сообщил.