Однако человек — такое существо, которому нужен высший смысл своей жизни. Стесняясь обрести таковой в религии либо труде, он невольно обращает мысленный взор на досуг. Увлечения и хобби перестали быть невинными забавами.

Как едко пошутил кто-то недавно, постоянные занятия бегом активизируют в мозгу человека нервный центр, отвечающий за рассказывание окружающим о пользе занятий бегом. Вроде бы вот недавно была разносторонняя личность — но вот рассказывает он только о своих пробежках, все рассуждения — об их целебных свойствах, и все общение — в кругу бегунов.

Схожая метаморфоза происходит и с теми, кто «открыл для себя» велосипед. Это уже не средство передвижения и не спортивный снаряд, это тотальный, всеобъемлющий стиль жизни. Велосипедист слушает такую-то музыку, посещает такие-то кафе и мероприятия, придерживается определенной этики и политических взглядов.

Все бы ничего, но любое подобное сектантство неумолимо заражает людей убежденностью, что они лучше других знают, как надо жить. При этом «лучше знать» воспринимается в моральном аспекте. Скажем, тот же бегун или йог убежден, что лучше других заботится о своем здоровье — но при этом считает плохую заботу о здоровье практически грехом.

Сторонники того или иного увлечения стремятся приобщить к нему окружающих с тем же пылом, какой был раньше свойственен религиозным миссионерам. И ровно так же, как это случается с религиями, стремление осчастливить высшим знанием всех на свете легко переходит в неприязнь к не желающим «приобщиться», в них начинают видеть недолюдей.

Именно это делает внутригородские конфликты столь ожесточенными. Поклонники велосипедизма требуют земли и миллионы бюджетных рублей на строительство велодорожек с такой же яростью, как какие-нибудь ваххабиты — помещения для молитв. Потому что велосипедизм — это же, по мнению его поклонников, не просто увлечение. Это единственный способ спасения мира от нездоровья и дорожных пробок, это единственный образ жизни для правильных людей. Вдобавок чем больше ресурсов вложено в велосипедизм, тем меньше их останется для скверны автомобилизма.

И подобных сект становится все больше. Стали все громче заявлять о себе «собачники»: в соответствии с их верованиями надевать на живое существо намордник недопустимо, и эти существа имеют право на городское пространство. Они могут, к примеру, воспротивиться строительству детсада, потому что тогда негде будет бегать собакам.

Жить людям разных увлечений в одном городе все сложней.