Именно в силу ставшей привычкой благодушной несерьезности европейцы так легко согласились «немного повоевать». Примерно десять миллионов погибших, разруха и нищета, горький скепсис в душах выживших, обиды и разобщенность, которые удалось преодолеть только лет через семьдесят.

И европейцы… снова предались благодушию. Века городской жизни приучили их к тому, что надо наступать на горло собственной песне и думать о других. Покорно отдать часть своей зарплаты кому-то, кто голоден. Потесниться ради тех, на чьем континенте жизнь невыносима. Чего там, мы же такие богатые, у нас всего хватит.

Но, похоже, не хватает. В ближайшее воскресенье, скорее всего, народ Греции откажется платить по своим долгам. Греки, конечно, всего лишь 2,5% населения Европы, но дальше начнется «эффект домино». Если грекам можно не платить, то с чего бы это делать португальцам, ирландцам, латышам и румынам? А французы с немцами, в свою очередь, обязательно спросят: почему у нас производительность труда выше, чем в Греции, а объемы социальных выплат выше там? То есть почему мы должны их кормить? Рынки сбыта, конечно, дело хорошее, но единая Европа существует уже четверть века, а жизнь почему-то улучшилась не сильно.

Потенциальный выход Греции из ЕС — это лишь трещинка. Которая меняет все. До сих пор господствовало представление, что в Евросоюзе хотят жить все-все, теперь же этого не будет, и его члены начнут задумываться, надо ли им это. Тем паче, что пример Греции, где народ решает этот вопрос прямым голосованием, — это пример очень заразительный.

Другая же линия раскола — все более жаркие споры, кому сколько мигрантов из Африки принимать. На словах-то все за интернационализм и толерантность, но при этом начинают строить изгороди по национальным границам.

Европа перестает быть единой. Она лишается пьянящего чувства своего могущества и доброты, готовности принять всех страдающих небелой расы. Это уже совсем другое самоощущение, за которым придет какая-то другая экономика. Через полвека она, вероятно, станет мощнее, потому что за ней будут стоять прагматичные соображения и подлинная справедливость, но в ближайшие годы глубокие проблемы окажутся неизбежны.

И это очень серьезный «звонок» для нас: хватит подражать Европе, далеко не все ее экономические и социальные рецепты успешны. Пора иметь мужество идти своим путем. И, кто знает, лет через двадцать уже Европа начнет подражать нам.