Сама предыстория той трагедии  трагична. В 1942 году, когда вермахт пришел на земли Дона, Кубани и Терека, — в тех краях вспыхнуло массовое казачье восстание против большевиков. Причин было более чем достаточно: геноцид казаков в годы Гражданской войны, расказачивание, коллективизация, Большой террор… Лишь бы сражаться, лишь бы скрестить оружие со Сталиным. Естественно, эти повстанцы автоматически оказывались союзниками немцев. Когда после Сталинграда вермахт начал отступать с казачьих земель — с фашистами уходили десятки тысяч человек, с женами и детьми. Потом большая часть этих беженцев оказалась в составе так называемого «Казачьего стана» и 15-го Казачьего кавалерийского корпуса, которые германское командование направило на борьбу с югославскими и итальянскими коммунистическими партизанами: с последними казаки воевали охотно и яростно — коммунисты «любой масти» у них ассоциировались с большевиками. Когда же настал час краха Третьего рейха — казаки совершили страшный переход через обледенелые Альпы и остановились в австрийских городах Лиенц и Юденбург (часть казачьих войск остались в итальянском городе Римини). 18 мая в эти города вступили британские войска и приняли у казаков «почетную капитуляцию» (так — в тексте документа). Казаки считали себя спасенными — они и стремились непременно сдаться англичанам, избежать смертельных объятий НКВД. Они еще не знали, что по решениям Ялтинской конференции — западные союзники обязались выдать Сталину всех «бывших граждан СССР на 1939 год»… Выполняя ялтинские обещания, британцы 1 июня начали операцию «Килхол» (буквально «пытка корабельным килем»). Николай Толстой (внук Льва Николаевича) в книге «Жертвы Ялты» назвал эти события «казачьей Голгофой».

Вот как описывает случившееся свидетельница кошмара, врач Мария Платонова (Фетисова): «За всю историю человечества ни одна страна в мире не совершила такого вероломства, и никто не мог предполагать, на какое предательство и беспримерную подлость способно английское командование… С семи часов утра 1 июня казаки собрались на равнине за оградой лагеря Пеггец вокруг полевого алтаря, где проводилось траурное богослужение. Когда настал момент причащения (причащали одновременно 18 священников), появились британские войска. Что произошло дальше, даже самая страшная фантазия не сможет вообразить. Солдаты выстроились шеренгой, по команде примкнули штыки к винтовкам, вооружились дубинками. Подойдя вплотную, старались вытащить отчаянно сопротивляющуюся жертву и втолкнуть ее в грузовик, но люди выскакивали из грузовика и снова бежали в толпу. Британские солдаты бросились на толпу сопротивлявшихся казаков, избивали и кололи штыками, пытаясь загнать в машины. Стреляя, действуя штыками, прикладами и дубинками, они разорвали заградительную цепь безоружных казачьих юнкеров. Избивая всех без разбора, бойцов и беженцев, стариков и женщин, втаптывая в зем­лю маленьких детей, они стали отделять от толпы отдельные группы людей, хватать их и бросать в поданные грузовики. Чтобы избежать солдатских дубинок, люди начали пятиться назад, давя друг друга. Чувство самосохранения побороло все другие чувства, каждый думал, как бы спастись, избегнуть участи быть брошенным в стоящий грузовик… Везде были вывешены черные флаги с надписью: «Лучше смерть, чем возвращение в СССР». Пытавшихся спастись  безжалостно расстреливали, невзирая на пол и возраст. Многие кончали жизнь самоубийством: матери вместе с детьми бросались в воды горных рек и в пропасти, один казак зарубил жену и детей, а затем бросился на английские штыки… Такие душераздирающие сцены происходили во всех трех городах — Лиенце, Римини и Юденбурге. По данным немецкого историка Й. Хоффманна, из различных лагерей в Австрии и Италии британцами в СССР было выдано около 60 тысяч казаков-военнослужащих и беженцев (из них  не менее четырех тысяч эмигрантов «первой волны», никогда не бывших «советскими гражданами»). Всех — на расстрел или в ГУЛАГ… В наши дни, в память о 70-летии «казачьей Голгофы», в Лиенце открыта и освящена православная часовня.

Вся эта ужасная история заставляет ответить (хотя бы самим себе) на «неудобные» вопросы. Кем были эти люди? Изменниками Родины? На этот вопрос блистательно ответил А. Солженицын, на страницах «Архипелага ГУЛАГ»: «Это были не изменники Родине, а ее изменники. Не они, несчастные, изменили Родине, но расчетливая Родина изменила им». В Великой Отечественной войне (и шире — во Второй мировой войне вообще) сопротивление любого толка — как антигитлеровское, так и антисталинское — воевало не за, а против и союзников выбирало себе ситуативно.

Мне возразят: ведь эти казаки совершали преступления! Да, это будет правдой. Но сарказм истории  в том, что тогда преступления совершали все. Идеально высказался на эту тему поэт Наум Коржавин: у него в стихотворении «Братское кладбище в Риге» есть следующие строки:

Здесь лежат, представляя различные страны,

Рядом — павший за немцев и два партизана.

Чтим вторых. Кто-то первого чтит, как героя.

Чтит за то, что он встал на защиту покоя.

Чтит за то, что он мстил,— слепо мстил и сурово

В сорок первом за акции сорокового.

Все он — спутал. Но время все спутало тоже.

Были разные правды, как плиты, похожи.

Не такие, как он, не смогли разобраться.

Он погиб. Он уместен на кладбище Братском.

…Век двадцатый. Всех правд острия ножевые.

Точки зренья, как точки в бою огневые…