Достаточно часто испытание было болезненным или мучительным морально. Смысл понять несложно: человек должен был доказать, сможет ли он переносить тяготы и удары взрослой жизни, ведь от его стойкости будут зависеть многие люди. С другой стороны, это испытание давало ему тот опыт, которого у него не было в детстве и который разрушал детскость его мировосприятия. Как это сейчас принято говорить, «мир уже никогда не станет прежним».

В какой-то момент люди сочли все эти обряды жестоким примитивом. Мол, незачем искусственно разрушать детскость в человеке, сама разрушится с ходом времени. И экзаменовать на стойкость незачем, все люди достаточно стойкие, чтобы исполнять обязанности взрослого. Ну, точнее, не все, но недостаточно стойким должно помогать общество.

Место инициации плавно заняли школьные экзамены. Уже никто не смеется над странной вещью: когда человек доказал, что он знает математику и литературу, ему дают «Аттестат зрелости». Э-э-э… Зрелости в каком смысле?

Какое-то время инициацией была служба в армии, к которой ровно так и относились: о, парень смог два года выносить ад в той или иной форме, молодец, доказал, что к нему можно относиться серьезно. Но с тех пор и армия перестает быть адом, и одновременно доля юношей, в ней побывавших, неуклонно снижается.

Что мы в итоге имеем? Людей, которых никто так и не вырвал из детскости. И не проверил их стойкость, прежде чем объявить дееспособными. И в результате взрослая жизнь вокруг превращается в какой-то детский сад. В глубине души все эти взрослые понимают, что они на самом деле дети, испытывают некий комплекс неполноценности по этому поводу, от которого пытаются уйти, заполняя вселенную восторженными рассуждениями, насколько прекрасно быть ребенком. Детскость — это же моральная чистота, свежесть мышления…

Ага, и потому все трудней получить чашку кофе. Потому что у повара болит голова, официантка одинока и грустит. А работать, отодвинув это все подальше, они не умеют. Это свойство взрослого человека, а они так и остались детьми. Как остались ими столяры-мебельщики, два месяца делающие мне кухонную стенку. Точнее, не делающие. Как в современных условиях удается находить кого-то, способного быть оператором атомной станции и пилотом реактивного лайнера — вообще чудо.

Словом, пусть школьные экзамены сохранят свою жестокость. Даже усилят! «Это же дети?» Так в том и дело. Пусть уже станут взрослыми.