Но появление его изображений в общественных местах в каком бы то ни было позитивном контексте недопустимо и должно быть запрещено законодательно.

С законопроектом о запрете изображений Сталина в публичном пространстве выступил и депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Александр Кобринский. В случае если его идею одобрят местные парламентарии, он намерен продвигать документ и до рассмотрения в Госдуме. Законопроект предполагает, что запрет не коснется книг, фильмов, музейных выставок, научных конференций и других подобных мероприятий. «У нас защищают чувства верующих, но почему-то плюют на чувства миллионов наших сограждан, родственники которых из-за Сталина попали в концлагеря и были расстреляны», — заявил Александр Кобринский.

Если вдуматься, сам факт таковой инициативы — показатель социального и политического регресса в современной России. Ведь десталинизация сознания, в том числе и массового, была в значительной степени достигнута в конце ХХ века — в результате как мощных просветительских мероприятий, так и общего социокультурного сдвига в направлении системной демократизации общества. Причем, в отличие от эпохи застоя, сегодня нельзя скрыться за популярный посыл о «незнании». Сказать, что «мы искренне заблуждались». После шквала убийственных публикаций конца 80-х годов эта индульгенция полностью просрочена. Печатные публикации, ставящие все точки над «и» в пресловутой дискуссии о Сталине, — такие, как «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына, «Колымские рассказы» В. Шаламова или «Крутой маршрут» Е. Гинзбург — свободно лежат в любой общедоступной библиотеке России. Наконец, есть такое изобретение, как Интернет, который снимает разговоры о «доступности» или «недоступности» историко-документальных материалов. В свете всего сказанного речь идет не о «незнании», а исключительно о нежелании знать, и никак иначе.

Здесь же важно отметить, что водораздел отношения к Сталину проходит не только в нравственной области (последнюю сталинисты полностью игнорируют), но и в области политической прагматики. Что-то в духе назойливой сентенции типа «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Кстати, на заметку: Черчилль, на которого так любят ссылаться в данном вопросе, этих слов не писал! Даже если оставить за кадром подлинность или ложность тех или иных «индустриальных» достижений того времени, нелепо было бы вообразить себе декларацию типа «Гитлер, конечно, злодей, но зато он выстроил прекрасные автострады и предложил идею «Фольксвагена». Здесь главное — в расстановке приоритетов: человек или государство. Если «в государстве все, вне государства ничего» (подлинные слова Муссолини) — тогда оправдывается все, даже самые чудовищные преступления. Если же во главу угла становятся вечные этические максимы, без которых человечество не способно выжить, — тогда вопрос о самой возможности реабилитации тирании снимается сам собой. Какой подход сегодня превалирует в цивилизованных сообществах — объяснять не надо.

И все же по букве, и по духу с инициативой правозащитников нельзя не согласиться. Ресталинизация идет открыто. Загляните в книжные магазины, в исторические отделы, зачастую историей там и не пахнет — все вытеснила самая дурно пахнущая пропаганда. Правит бал безудержное, а порой и агрессивное восхваление Сталина и сталинизма, не выдерживающее критики по содержанию и еще более жуткое по форме. Книги, которые там предложены, могут начаться буквально так: «Теперь мы знаем, что в лагерях тогда сидели те, кто там и должен был находиться» (так начинается опус Е. Прудниковой с выразительным названием: «Берия — последний рыцарь Сталина»). А ведь спросите любого взятого наугад «человека с улицы» — и убедитесь: в России практически нет людей, чьи предки так или иначе не пострадали в те «славные времена»… Речь не идет о том, чтобы полностью исключить имя и эпоху Сталина из научного и общественного дискурса! Более того, если бы такое исключение состоялось, его следовало бы признать интеллектуально вредным. Научное сообщество просто обязано изучать то время и все, что с ним связано, — и ради достижения истины, и с целью прогностической, чтобы «никогда больше». Для художественной же культуры вообще нет запретных тем — и эпоха беспрецедентной тирании просто по определению должна порождать повышенный эстетический интерес. Так, например, обстояли дела в Древнем Риме, свидетельством чему стали потрясающие скульптурные портреты многих одиознейших персонажей античной истории, выполненных на высочайшем творческом уровне. Кстати, автор этих строк видел поразительные по совершенству и по оригинальности воплощения гротескные бюсты Ленина и Сталина, созданные гением русского зарубежья Степаном Эрьзей. Но все это — для научных конференций и картинных галерей: на площадях монументам «Кобы» делать нечего, как нечего делать там статуям Гитлера, Муссолини, Пол Пота (и Ленина тоже!). Потому что публичные монументы несут не только и даже не столько эстетическую функцию, сколько функцию прославления. А этому необходимо поставить заслон — ради нашего будущего.

Каждый год перед празднованием Дня Победы в разных регионах страны пытаются установить памятники Иосифу Сталину. Напомним, недавно памятники Сталину появились в Липецке и в селе Красногор Ардонского района Республики Северная Осетия — Алания.