В небольшом магазине продавец, мужчина чуть старше сорока, упаковывает в пупырчатый полиэтиленовый мешок чугунное пресс-папье, затем укладывает его в деревянную клеть. Сверху прикрепляет листок с экспертным заключением — его готовят, как правило, искусствоведы и музейный работники. Они определяют время изготовления, авторство и художественную ценность объекта исследования. Именно по этим параметрам и устанавливается рыночная стоимость антикварной вещи. В подавляющем большинстве случаев она недешевая: одна серебряная монета, отчеканенная, скажем, в 60-х годах XX века, обойдется от 4—5 тыс. рублей, а то же чугунное литье — от 100 тыс. и выше.

— Экспертное заключение есть практически на все предметы антиквариата, начиная от старинных икон и заканчивая чайными ложками, подстаканниками и прочей мелочью, — отмечает совладелец художественно-антикварного салона Борис Ведерников. — Перед поступлением в продажу каждая вещь проходит диагностику у искусствоведов, а в товарный вид приводится обычно с привлечением реставраторов.

Возраст большинства вещиц — XIX век. Разумеется, есть и младше и старше. На полках можно обнаружить книги XVIII столетия. Аккуратно и с разрешения хозяина пролистываю несколько. Здесь фолианты не только религиозного характера, но обнаруживаются и исторические, и медицинские, и военные издания. Есть научно-познавательные книги, по юриспруденции, а также «Большой всемирный настольный атлас Маркса» под редакцией профессоров Эдуарда Петри и Юлия Шокальского и «Мореходная астрономия» Григория Шульгина...

На одной из полок нахожу «Подарок молодой хозяйке» 1912 года выпуска, где собраны кулинарные рецепты и всевозможные советы по домоводству. Актуальны ли они сегодня? Например, раньше уху готовили только из стерляди и осетра, реже — из ерша. Прочая рыба не котировалась. Если бульон рыбного супа получался мутным, высветляли его не яичным белком, как принято сегодня, а… красной икрой. Некоторые рецепты снабжены иллюстрациями, правда черно-белыми. А вот книги с цветными картинками стоят дороже: за «Апокалипсис» на древнеславянском языке 1910 года библиофил отдаст 175 тыс. рублей, тогда как за советы хозяйке «всего» 50 тыс.

Какие еще вещи ценятся современными коллекционерами? В основном, отмечает Борис Венедиктов, Каслинское и Кусинское литье. На таких, сделанных еще до революции, вещах есть клеймо — один или два кружка с двуглавым орлом и портретом царя Николая II. Скажем, скульптура «Юдифь» XIX века, изготовленная на первом Каслинском заводе, обойдется в 210 тыс. рублей, а тарелка того же периода, но произведенная уже на другом уральском предприятии, — в три раза дешевле. Художественно-антикварный салон готов предложить клиентам и картины. Например, «Сельский пейзаж» художника Генри Сервекса, известного в довольно узких кругах, стоит 750 тыс. рублей. Есть экземпляры и подешевле. Но люди, как отмечают продавцы, выбирают преимущественно иконы.

[photo]2611[/photo]

— В трудные времена к кому человек обращается? Правильно, к Богу. Но действительно хороших икон, которые могут заинтересовать коллекционеров, не так и много, — отмечает Борис Ведерников. — Те, что хранятся у простых людей дома, как правило, в плохом состоянии. А вообще иконы и религиозные книги чаще приобретают священнослужители в храмы.

А как антикварный товар попадает в магазины? Мы знаем по фильмам, что есть аукционы, и сразу представляем, как люди собираются в помещении, ведущий называет лоты, затем все торгуются и наконец раздается магическое: «Раз, два, три, продано!» — и вещица уходит с молотка. На деле сегодня все не так. Товар приобретается на аукционах, проходящих на интернет-площадках, у других коллекционеров или в торговых домах. Директор каждого салона выбирает вещи на свой вкус, вкладывает собственные деньги — и в каждой подобной операции есть определенный риск. Причем не только обмана, но и того, что товар «залежится».

— Конечно, в кризис стали покупать меньше: если раньше приобретали не только коллекционеры, но и самые обычные люди на подарки близким, сегодня остались клиентами лишь те, кто действительно готов потратить немалые деньги на хобби, — объясняет Борис Ведерников.

Напоследок прошу рассказать какую-нибудь интересную историю об одном из товаров. Собеседник разочаровывает: прошлое вещей зачастую просто не проследить. Прежде чем очутиться на полке, антиквариат долго гуляет по рукам коллекционеров, и если на слово верить — могут и солгать и приукрасить. При этом есть и правдивые истории.

— Предыдущий владелец рассказывал, будто эти карманные наградные часы уважаемым жителям городов самолично вручал царь Николай II, — говорит Борис Ведерников, показывая серебряный механизм с гравировкой двуглавого орла. — Они вручались, например, во время поездки по России. Если учесть, что Николай дарил их буквально на каждой крупной станции, то у него, наверное, с собой был целый сундук таких часов.

Остается понять, когда же вещь становится антикварной. «В разных странах свои временные рамки, — поясняет Борис Ведерников. — В Европе — 100 лет, а в России, чтобы вещь приобрела культурную ценность, достаточно и 50-ти. При этом товар не должен быть серийным, обязан быть редким и уникальным.

Отметим, что предмет, которому больше полувека, трудно вывезти за границу, так как он считается историческим наследием страны. Впрочем, везде и во все времена есть талантливые мошенники, умудряющиеся не только украсть антиквариат, но и доставить его «за бугор». И найти украденное крайне сложно: оно, понятно, не выставляется в музеях, а угадать, в чьей частной коллекции антикварная вещь обрела покой, попросту нереально.

[photo]2610[/photo]