Перу Аркадия Арканова принадлежат около полутора десятков книг, множество рассказов, монологов, юморесок и сценариев для номеров, с которыми выступал он сам и его коллеги по цеху. Кроме того, Арканов написал десятки пьес, которые были поставлены на сцене Театра сатиры в Москве.

Как-то по-особенному сегодня читаешь последнее интервью ушедшего мастера слова. Арканов, конечно, не знал, что оно будет последним — но есть же еще такая неуловимая вещь, как Провидение… В мыслях сатирика, высказанных вслух, — своего рода исповедь и подведение итогов. Вот некоторые из них: «Нередко говорят, что сатира становится действительно острой, колкой и принципиально важной на стыке определенных эпох. Когда в обществе все хорошо, сатира не нужна. Нечего высмеивать. На мой взгляд, в обществе всегда что-то происходит вне стыков и революций…  Я слово «сатира» готов всегда писать с большой буквы».

И эти слова не были просто красивой декларацией. Мы сейчас знаем: под видом «сатириков» сплошь и рядом работают просто «смехачи», которые могут виртуозно спровоцировать зрителя на веселье, но при этом абсолютно не «заходить за флажки», не затрагивать действительно социально значимых,  и тем более — опасных  тем. Арканов никогда в эти постыдные для истинного сатирика игры не играл — он действительно был, по выражению Валентина Гафта, «последним из могикан» великой генерации «шестидесятников»…  

О нем говорили, что он был «последним джентльменом наших дней». Что ушедший писатель был «красивым человеком», причем эта красота была не только внешней (даже в больнице он выходил к завтраку в пиджаке и при галстуке), но прежде всего внутренней. Как заметил друг Арканова, классик современной отечественной литературы Андрей Битов, «не дворянского происхождения, но выправка у него была как у дворянина, офицера. Когда это природное, то очень красиво смотрится». Мужественный, остроумный, романтичный, и в глубине «светит топаз серьезности» — точное наблюдение близко знавшего его В. Гафта. При этом Арканов имел натуру бойца, отстаивал свои идеалы не только со сцены, но и в жизни, не терпел несправедливости. Он обладал человеческой, истинно мужской порядочностью и абсолютной честностью. И еще — все знавшие Арканова отмечали: он радовался за друзей, коллег, в нем всегда жило интеллигентное чувство сопричастности. Он был интеллигент в высшем смысле этого слова…

Лучшая эпитафия мэтру — это добрые слова тех, кто был с ним рядом в искусстве.  Юлий Гусман, режиссер, основатель и худрук кинопремии «Ника»: «Его способность как юмориста и сатирика с невозмутимым и неулыбчивым лицом говорить потрясающе смешные вещи была уникальной…».

Тигран Кеосаян, режиссер: «Умер Арканов… Талантливый, грустный, светлый человек. Мне очень повезло работать с ним. Горин, Арканов. Незаменимые есть. Светлая Вам память...»