Все они выставляются на сайте газеты: газета-уральский-рабочий.рф.

Сегодня 21 марта, тогда до победного 9 мая 1945 года оставалось ровно 49 дней. О чем писал тогда «Уральский рабочий»?

Иногда при чтении старых архивных номеров встречаются заметки, смысл которых ускользает от большинства читателей. Потому что советская газета, тем более военных времен, сообщает только ту строго дозированную информацию, которую можно было публиковать. Но и эти тонкости зачастую  невероятно показательны, и в них, как в капле воды, скрываются потаенные пружины конфликтов эпохи. …Номер от 21.03.1945 «УР» преподносит именно такого рода публикацию.

Информация содержится в рубрике «В Наркоминделе СССР» и касается вроде бы чисто бюрократической ситуации — состояния советско-турецких отношений. Конкретно речь идет о том, что, по заявлению В. Молотова, к данному времени истекает срок Договора о дружбе и нейтралитете, заключенном между Москвой и Анкарой 17 декабря 1925 года, и советское правительство заявляет о его денонсации как «не соответствующего произошедшим глубоким изменениям». Показательно, что о подписании нового аналогичного договора речь не идет. За этим скрывается целый политический детектив, имя которому — борьба за Турцию.

…С самого начала Второй мировой войны и особенно ближе к 1941 году — Турция оказывается в эпицентре яростной дипломатической борьбы. Оба лагеря — и страны «оси», и Объединенные Нации — хотели бы привлечь эту страну на свою сторону, и на то были очень веские основания. Немаленькая (полтора миллиона) турецкая армия могла бы стать весомой гирей на чаше весов военного противостояния, да и экономические ресурсы Турции никому бы не помешали… Если бы турецкая армия встала на сторону антигитлеровской коалиции, у немцев немедленно открылся бы новый фронт борьбы на Балканах; кроме того, этот момент мог явственно скорректировать позицию некоторых балканских стран — например, прогерманской Болгарии. Если бы  турецкий выбор оказался противоположным — под ударом оказались бы английские позиции в Ираке и французские в Сирии. Это оказало бы «нехорошее» влияние на колеблющийся Иран (где шах Реза Пехлеви имел откровенные симпатии к Берлину). Для СССР вступление Турции в войну на стороне Германии в 1941 году было бы настоящей катастрофой, поскольку ставило перед перспективой вторжения в практически беззащитные Грузию и Армению.

И многие военные операции того времени имеют свой скрытый смысл — надавить на Турцию. Именно этим в значительной степени мотивировались и немецкое вторжение в Югославию и Грецию, и успешная англо-французская десантная операция в Сирии, и разгром англичанами в начале июня 1941 года армии Ирака (которая тогда подчинялась прогерманскому премьер-министру Али Гейлани), и — впоследствии — советско-британская оккупация Ирана в конце 1941 года.

Однако  турецкое правительство перехитрило всех и осталось нейтральным. В самом деле: если Турция встанет против Гитлера, тут же получит немецкий удар на Стамбул. Если за Гитлера — то получит удар сразу с четырех сторон: от англичан из Ирака и Ирана, от де Голля из Сирии, от Сталина  из Ирана и с Кавказа. Перспектива аховая… И официальная Анкара, проявляя чудеса изобретательности и изворотливости, умудрилась на протяжении всей войны лавировать между «дерущимися тиграми». Иногда турки отделывались дипломатическими демаршами: так, во время Сталинградской битвы министр иностранных дел Турции Сараджоглу — явно желая улестить Гитлера — сделал шокирующее заявление о том, что «было бы идеально убить более половины всех живущих русских» (!!!). Цена этому заявлению была — грош: никаких конкретных шагов (которых так ждали в Берлине!) не последовало.

Вся эта драматическая одиссея завершилась едва ли не как фарс: в 1945 году Турция… объявила-таки войну Германии! Сделала она это 23 февраля — когда турецкая армия просто физически не могла дотянуться ни до одного немецкого солдата! Да к тому времени в этом уже не было ни малейшей военной необходимости…

НОМЕР «УРАЛЬСКОГО РАБОЧЕГО» ЗА 21 МАРТА 1945 ГОДА (pdf)

«Крысоловы от науки»

Иногда среди военных выпусков «Уральского рабочего» попадаются материалы просто экзотические. Особенно на фоне того, что в это время происходило в мире… Такова публикация от 22.03.1945 под эксцентричным названием «Крысоловы от науки».

При всей видимой анекдотичности публикуемого материала — в него надо вникнуть, поскольку на финише прочтения размышления от воспринятого возникают совсем не комические…

Вот что сообщается в «маленьком фельетоне» автора по имени Михаил Зубастый (возможно, это «говорящий» псевдоним»): «В старину с крысами боролись по-разному. В местах крысиных прогулок ставили мышеловки или… разбрасывали начиненные ядом соблазнительные шарики. Но самое лучшее, когда в помещение приводили кота… Все эти способы ныне опровергнуты учеными авторитетами, работающими на крысином фронте». Далее сообщается, что в Свердловске существует Гордезостанция, возглавляемая доктором Белобородовой. Сообщается также, что это «научное учреждение» работает отнюдь не бесплатно — приводится цифра достоинством в 58 581 рубль 70 копеек, которую Уралмашзавод должен был заплатить Гордезостанции за работу в 1945 году (а также — стройматериалы и 200 метров рельсов для постройки узкоколейки, скипидар, канифоль и еще автотранспорт)… С сарказмом сообщается о том, как Клавдия Андреевна (это  имя и отчество Белобородовой) усаживается в построенную вагонетку в сопровождении духового оркестра (!). «После такой напряженной работы ученый отряд пересаживается в автомашину, музыканты ударяют в смычки, смазанные канифолью и с гордым чувством исполненного долга весело разъезжаются по домам». В конце концов следует сентенция о том, что все это «научное» предприятие  бесполезно, и вообще «с котом дешевле, но зато не так торжественно». С нескрываемой издевкой описываются «душевные муки» Белобородовой: «Страдает самолюбие изобретателя, срывается так хорошо задуманное изобретение! Нет, тяжело ученым мужам иметь дело с неучами!»

Все изложенное не стоило бы внимания (особенно если учесть, что фельетон датирован весной 1945 года!), если бы… Если бы не глумливый тон, направленный к тому же не против конкретного (возможно,  заслуживающего того) индивида, а против «ученых мужей». Классика жанра советской идеологии — «наезд» на интеллигенцию! По «эстетике» и интонации фельетона — прямое предвосхищение печально известных «проработочных» кампаний послевоенной поры, типа хорошо срежиссированных «всенародных» глумлений над «безродными космополитами», «мухоловами-генетиками» и «проклятыми композиторами-формалистами». Даже название статьи — «Крысоловы от науки» — является почти матричным для послевоенных акций 1946 и 1948 годов…

НОМЕР «УРАЛЬСКОГО РАБОЧЕГО» ЗА 22 МАРТА 1945 ГОДА (pdf)

Дравская эпопея

В номере за 23 марта в «Уральском рабочем» есть очень интересная, хотя и короткая информация о событии, которое практически неизвестно в России, но которое стало одной из самых значительных страниц в героической истории Болгарии. Это событие — так называемая Дравская эпопея.

Вот это сообщение «УР»: «В районе нижнего течения реки Дравы, северо-западнее города Осиек, немецкие войска в двух местах формировали реку и пытались расширить занятые плацдармы. Войска болгарской и югославской армий, действуя совместно с нашими войсками, решительным контрударом разгромили переправившиеся немецкие части и остатки их отбросили на южный берег Дравы». А теперь переведем этот краткий анонс на язык исторического описания.

…К началу немецкого наступления у озера Балатон, последней наступательной операции вермахта во Второй мировой войне, болгарская армия занимала позиции на реке Драва — правому притоку Дуная; река течет по территории Италии, Австрии, Словении, Хорватии и Венгрии, образуя южную границу последней. Немецкое командование планировало на «болгарском» участке формировать Драву и далее совершить прорыв в направлении крупного венгерского города Печ. Германские генералы были уверены в успехе — болгар в качестве серьезного противника они не рассматривали. Болгарская армия до того времени в больших операциях той войны практически не участвовала. На первом этапе событий, когда Болгария была союзником рейха, участие болгарских соединений ограничивалось карательными операциями против югославских, греческих и своих собственных партизан. После 9 сентября 1944 года, когда Болгария перешла в антигитлеровский лагерь, вооруженные силы Болгарии сражались с немцами в Сербии и Македонии — на второстепенном участке фронта, прикрывая левый фланг основных советских и югославских сил, наступавших на Белград. В общем, опыта участия в крупных сражениях у болгар не было, и немецкое командование считало успех уже решенным.

И  произошло то, чего никто не ожидал. Болгарские войска встали насмерть. Все яростные попытки немцев сбить болгар с дравской позиции, расширить плацдармы  разбивались о железную стойкость солдат и офицеров маленькой балканской страны. В разгар боев, когда положение стало близким к критическому,  советское командование прислало на помощь болгарам один гвардейский стрелковый корпус, и фронт стабилизировался. А затем болгарские, югославские и советские части совместно нанесли мощный контрудар  и сами перешли в наступление в направлении реки Мура, на запад. Немецкий прорыв на Печ не состоялся.

Болгарская армия в дальнейшем принимала участие в боях на Дунае и встретилась с наступающими войсками союзников у городов Клагенфурт (Австрия) и Марибор (Словения). В народной памяти болгар и в национальной героической традиции Дравская битва занимает почетное место. Она упоминается в патриотической песне «Велик е нашият войник» («Велик наш солдат») — неофициальном гимне болгарских вооруженных сил.

НОМЕР «УРАЛЬСКОГО РАБОЧЕГО» ЗА 23 МАРТА 1945 ГОДА (pdf)